Суини тодд сценарий

­

Авторский фотоколлаж «Король Ада»
Все остальные фотоколлажи также выполнены автором.

СУИНИ ТОДД -2. ИСКУПЛЕНИЕ
(продолжение фильма)

Глава 1.   «…Is those below serving those up above!»*

 
Тьма рассеивалась. Неимоверно глубокая, ни с чем не сравнимая колючая
тьма неожиданно отступила, обнажив серую покрытую трещинами стену, на
которой остался лишь один большой черный квадрат в золотой раме… Черный,
подобно крыльям, которые не вынесут к свету, и в самой глубине его –
едва уловимый блик…
Глаза привыкали к полумраку, сродняясь с ним, как повинуется полету
тело, падающее в пропасть. И не было боли… Не было страха. Только
странное чувство покоя и вопрос – где я?
– Мудро сказано: черное – оттенок белого, – раздался низкий чуть хриплый
голос, исходящий словно из старого охотничьего рога. – Это зеркало
прошлого – в нем отражается то, что еще можно вернуть. Даже когда
вернуть, казалось бы, невозможно.
Мужчина, смотревший во мрак, обернулся. С бледной кожей и белой прядью в
темных волосах он казался призраком в этом завораживающе таинственном
мире. Невольно привлекали внимание его выразительные темные глаза и еще…
неожиданно чувственный изгиб меланхолических мягко сомкнутых губ.
– И это – тот самый маньяк-парикмахер с Флит-стрит, который отправил к
праотцам несколько десятков человек и даже не заметил этого? – В
ироническом тоне говорившего угадывалось что-то смахивающее на
восхищение, смешанное с недоверием.
Мир, в котором очнулся Суини Тодд, оказался довольно просторной комнатой
с высоким потолком, украшенным резными готическими стрелами и стенами,
местами покрытыми пурпурным бархатом. Перед ним в высоком кресле сидел
человек средних лет, облаченный в удобный халат и комнатные туфли.
Казалось бы – ничего странного, но…
Оглядываясь по сторонам, Суини тщетно искал окна и двери.
– Я знаю, что вы ищете – успокойтесь: у бездны нет выхода, есть только
вход, – снова заговорил хозяин жилища. – Простите, что встречаю вас так,
по-домашнему, – в поздний час заявились вы, мистер… Тодд. Я правильно
назвал имя? – и, получив утвердительный ответ, неизвестный продолжал
беседу, – Рад знакомству. Суини Тодд… Впервые вижу демона по имени
«Суини»… Но без сомнения, это все-таки вы – эдакий низверженный раненый
ангел со скверной привычкой обращать в ангелов и всех остальных, кто
попадется ему под руку… Ох уж эти ангелы – черт вас поймет!.. Больно
было? – Говоривший провел ребром ладони по горлу.
– Но кто вы такой? – прервал его Суини, невольно касаясь своей шеи. Никаких следов от раны не было…
– Там, наверху, я сказал бы вам, что я – специалист по черной
магии, профессор Воланд. Но зде-есь… – протянул человек. – Думаю, вы и
сами понимаете кто перед вами! Вы вели себя не совсем хорошо. Затем
взяли да умерли. В рай таких не берут. Остается…
Суини Тодд иронически улыбнулся:
– Значит, я стою попросту перед Сатаной в домашних тапочках? – уже более-менее спокойно произнес он.
– Совершенно верно, – неторопливо и с расстановкой подтвердил
собеседник. – Вижу, я произвел на вас не менее «сильное» впечатление,
чем вы на меня. Забавно, правда?.. Ну, прошу садиться! – Воланд указал
на железный стул позади Тодда, которого секунду назад не было. – Ой,
прошу прощения – этот с шипами, для избранных! Вот, может… – он щелкнул
пальцами – и орудие пытки исчезло, и на его месте появилось хорошо
знакомое старое кресло с удобной подставкой для ног, собственноручно
приделанной Суини!
– Вот это вам подойдет!..  Садитесь, сэр, садитесь! – Похоже, Воланд забавлялся своим гостеприимством.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Тодд. – Я лучше постою!
– О, бес мой!.. Такое впечатление, что вы только что после порки! Кстати, кресло мягкое и вполне удобное: вы – настоящий мастер. Ну – не хотите, как хотите!
– Сэр… – начал было Суини.
– Зовите меня Мессиром, ну или Воландом, на худой конец, – отозвался хозяин.
– Скажите мне, Мессир, –  прямо спросил Тодд, с легкой гримасой
отвернувшись  от злополучного кресла. – Для чего я все-таки вам
понадобился?
– Вот это по-деловому! – обрадовался Воланд, и глаза его блеснули. И тут
только Суини заметил, что они разного цвета: один светлый, другой
темный. Снова борьба противоположностей… или их сочетание?
– Вы нужны мне, мистер Тодд, для одной безделицы. Я уже собирался было
обратиться к Джеку-потрошителю, но, к сожалению, он еще жив. Хотя
все-равно, что мертв – толку с него! Тоже – из парикмахеров**… Кстати,
ему до вас далеко…
Суини снова недовольно поморщился. Ну почему этот «человек» так радуется, насмехаясь над ним?..
– Поскольку вы явились первым. – Воланд протянул пустую ладонь и через
секунду поднес к губам бокал красного вина. – Я предлагаю вам несложную,
но весьма почетную миссию – поприветствовать всех проклятых грешников
на Собрании Падших с небольшим развлекательным балом. Ежегодно с
незапамятных времен приглашенных приветствует Король бала – самый
отъявленный преступник, прибывший в Ад за последний год.
Бал… Она искала глазами судью – он был там, но совсем не раскаялся… Она
пришла просить о милосердии – хрупкий лебедь в самом гнезде коршуна – и
осталась жива!..  А затем, лет через пятнадцать … она зашла в одну
забытую Богом цирюльню, и человек, все эти годы черпавший силы в надежде
вернуть утраченное, не глядя отнял у нее жизнь одним взмахом руки… Вот
так – просто!..
– Вы задумались, мистер Тодд? Кое-что вспомнили? – проницательный взгляд собеседника не казался насмешливым. – Хотите изменить ход событий?
Суини Тодд вздрогнул всем телом. Эти слова, сказанные как бы невзначай,
пробудили в нем странное чувство, и сердце забилось так часто, словно он
был еще жив.
– Так хотите или нет? – с нетерпением повторил Искуситель.
– ДА! Если можно еще сотни раз умереть – ДА!..
– Сотни раз умереть!.. Ох, уж мне эти смертные – любите вы умирать,
хлебом не корми! – Мессир расхохотался, отбросив хрустальный бокал,
который на лету растворился в воздухе. Он даже смахнул слезы смеха. –
Ну, вам повезло, что вы умерли хотя бы один раз и попали ко мне: в раю
вам такого не предложили бы!.. Хотя, праведникам нет необходимости
что-то менять… Итак, я предлагаю вам изменить одну маленькую деталь в
жизни Суини Тодда, которая спасет вашу благоверную… Я ведь правильно
понял: вы хотите вернуть к жизни свою жену?..
– Сделайте так, чтоб судья никогда не встречал мою Люси!
– Но, но, но!… Мы уже и командуем! – остановил его Воланд. – Это было
слишком давно, во времена Бенджамина Баркера – пусть ему
покровительствуют ангелы! Сатана может заключить сделку только с Суини
Тоддом, демоном-парикмахером с Флит-стрит, и нельзя стереть из истории
все его преступления, разве что только одно… да и то за услугу. А посему
выбирайте, в какой момент вашей «карьеры» вернуть вас и какой миг своей
жизни вы готовы отдать мне без возврата?
В напряженной тишине стало  слышно, как потрескивают старые стены…
– Обернитесь! – приказал Сатана, видя замешательство Тодда.
В темных глубинах зеркала мелькнуло видение:
Женщина, одетая в лохмотья, кружит по цирюльне в поисках пристава:
– Где же, где же бидл***?..
Темный силуэт возникает на пороге…
 – Мне кажется, я вас знаю, сэр?..
И голос с лестницы:
– Мистер Тодд!
– НЕ-ЕТ! – Суини отшатнулся, словно от удара.
– Люси Баркер не заходила в цирюльню в этот день. – Твердо произнес
глубокий властный голос. – Люси не видела Суини Тодда в этот вечер! Да
будет так! – Слова Мессира утонули в раскате грома. Неистово сверкнула
молния, разделив зеркало надвое, и стекло со звоном треснуло,
рассыпавшись на тысячи осколков. Волосы зашевелись на голове Суини,
словно от сильного ветра, и он снова ощутил соленый привкус крови на
своих губах…
– Все – представление окончено! Теперь Суини Тодд может вернуться и
умереть еще разок, если ему это так нравится! – Воланд спокойно
повернулся спиной и направился к своему креслу, как будто ничего и не
случилось. – Кожа  истории не терпит ран, – пояснил он. – Вы пройдете
свой путь с того самого вечера, с того самого мига, чтобы разорванная
ткань времени соединилась. Но это позже. А теперь ваша очередь!
– Я готов! – Суини выпрямился и гордо вскинул голову, глядя в глаза Воланду.

 
*  Те, что внизу послужат тем, кто вверху!  (Строка из арии
«Little priest» (сценическая версия оперы «Суини Тодд, демон-парикмахер с
Флит-стрит»).  Кстати, в фильме-мюзикле с одноименным названием эта
ария сокращена, и в ней присутствует только вариант: «That those above
will serve those down below!», что в переводе с английского: «Те, что
вверху послужат тем, что внизу!»).

 
** В историческом источнике написано, что Джеком Потрошителем был парикмахер польского происхождения Аарон Косминский.

Глава 2.  РАЗБИТОЕ О СОТНИ ТЫСЯЧ ГУБ

 
Это случилось через день, – или несколько столетий? – по ту сторону смерти время не знает ни меры, ни границ.
Мессир надел торжественную мантию того самого цвета, который терпеть не
мог Суини Тодд, и золотую цепь, украшенную черепом с рубинами.  Подойдя к
зеркалу, вдребезги разбитому той роковой ночью, он гордо разглядывал
свое отражение в непорочно-гладкой поверхности.
– Как видите, все трещины соединились, мистер Тодд, – произнес Воланд,
подзывая Суини поближе. – Не хотите побриться? – коварно подшутил он.
Парикмахер с мрачным видом провел рукой по подбородку – он был гладким, как шелк, удивительно гладким…
– Забавно, правда? – Не ожидая ответа, Мессир протянул свою трость из красного дерева и легонько ударил им по стеклу.
– Азазелло! – громко позвал он.
В глубине зеркала колыхнулись рыжеватые блики, и, секунду спустя,
перешагнув через раму, из него вышел маленький, необычайно крепкий
субъект с весьма неприглядной хитрой физиономией. И сразу же следом за
ним на ковер выскочил… черный кот ростом с ребенка. Отряхнувшись,
аккуратно поправив пушистые усы, он непринужденно устроился в кресле
Тодда, причем сделал это как все нормальные люди, да еще положил ногу на
ногу. Или лапу?..
– Бегемот, – представился кот, с любопытством разглядывая цирюльника. –
О-очень миленький демон в гостях у дьявола, – промурлыкал он и лукаво
подмигнул Суини большим зеленым глазом.
– Где Фагот? – нетерпеливо оборвал его Воланд.
– Ему нездоровится: он жутко пересмеялся на днях, до сих пор живот
болит. Говорит, на Флит-стрит было просто непостижимое… представление,
причем бесплатно! Люк открывается, люк закрывается, пироги туда-сюда
носят, дверями хлопают – надо же так по-дурацки спланировать вечер!..
Ну, что ты приуныл, парикмахер? Сам, глядишь, рисовал клиентам улыбки от
уха до уха!..
– Бегемот!
– Да, Мессир?
– Подготовь мистера Тодда к торжеству! – последовал короткий приказ.
Смешливые ужимки кота не вызвали упрека у Суини.
– Это был жестокий урок, – сказал он только.
– Любой опыт себе в убыток, – философски  мурлыкнул кот, понимающе кивая цирюльнику.
– Передайте Фаготу, что если через пять минут у него все еще будет
болеть живот, я заставлю его принять уголь – прямо из камина! – раздался
голос Воланда.
– Никаких возражений, Месси-ир! Будет сде-елано! – Огромный пушистый кот
снова нырнул в зеркало и вскоре вернулся в сопровождении еще одной не
менее странной личности.
Казалось бы, обычный человек, одетый в клетчатые брюки, потертый фрак и в
треснутом пенсне… Усы как перышки, глаза неугомонно скачут, а губы
своевольно усмехаются… Когда он только входил, то даже нагнулся, чтобы
не коснуться головой высокого портала рамы, но оказавшись в комнате стал
низеньким и явно очень хлипким по сравненью с Азазелло. Наконец, живо
пробежавшись по комнате, маленькие серые глазки остановились на Суини, и
человечек разразился бурным смехом. Он трясся, закрывая лицо руками,
поддерживая хрупкое пенсне и даже умудрился споткнуться о собственную
ногу. Тут только смех прервался…
– Ох, простите, – проговорил он, поднимаясь, – это моя слабость – смеяться без причины!
– Не стоит оправданий, мистер, – сдержанно ответил Тодд. – Я понял, что вы смеетесь надо мной, мне просто интересно, почему?
– Вы правы, мистер Тодд. – Фагот оправил смятые штанины. – Причина  в
следующем: вас коронуют как Маньяка всех времен! – И снова прыснул в
кулачок. – Неси корону, Азазелло: после приступа мне нельзя поднимать
больше пяти фунтов*!
Суини Тодд едва заметно улыбнулся. Восторг и почести смутили бы его куда
больше, чем эти озорные смешки.. Похоже, новые знакомые не воспринимали
его всерьез.
– Ой, не могу!.. Вы эдакий Том Сойер с бритвой, – тихонько добавил тот, проходя мимо. Цирюльник явно вызывал у него симпатию.
– Нагнитесь – ваша мантия, сир! – И кот с важным видом накинул на плечи Тодда отвратительно-красный бархатный плащ.
– Знаки королевской власти, Мессир! – произнес Азазелло, появляясь перед Суини и Воландом.
– Давай! – И могучий Азазелло легко как перышко передал Сатане массивный венец.
– Не думал заранее, выдержит ли ваша шея – но отступать некуда! – Надев
корону на голову Суини, Воланд пару секунд помедлил, затем… разжал
пальцы, и Тодд едва не преклонил колени.
– О, не благодарите – вы заслужили этот титул!.. Я не говорил, что будет легко, но крепитесь: это только начало.
– Ммм-начать и кончить! – подтвердил Бегемот.
– Мой орден, переданный вам на время торжества, будет знаком моего
величайшего доверия: его я надеваю не каждому! – признался Мессир. –
Надеюсь, вы не против?
– Не беспокойтесь, я пятнадцать лет носил цепи, – мужественно ответил Тодд.
– Одно дело – носить цепи без вины, а другое – чужие грехи – собранные в одну цепь. Прошу!..
На этот раз Суини Тодд готов был поцеловать пол у ног Сатаны «в порыве благодарности».
– Скипетр,– скомандовал кот.
Цирюльник покорно поднял с бархатной подушки тридцатипятифунтовую безделушку.
– Ведь столько стоят ваши драгоценные ммм-бритвы?..
– Они обошлись мне гораздо дороже, Бегемот. Особенно одна из них… – приглушенным голосом ответил Суини.
– Тяжело?
– Нет!
– Неплохо! – заключил Воланд, критическим взглядом окидывая Тодда.
– Великолепен! – воскликнул кот, пару раз обойдя вокруг Короля.
Даже мрачноватый Азазелло умиленно улыбнулся, обнажая в улыбке хищный желтоватый клык.
– Последний маленький штрих – ну просто писк королевской моды! – озорной
Бегемот подскочил к Тодду и острыми зубками надорвал ему штанину,
обнажив правое колено. – Не снимать же с него штаны, в конце концов?..
– Молчать! Не шевелитесь! Время пришло… – Выйдя на середину комнаты,
Мессир ударил концом трости по каменному полу, и свечи в черных
канделябрах неистово вспыхнули; пламя замерло и, отделившись от воска,
десятки огоньков, паря в воздухе, устремились к резному потолку.
Дрогнули стены, помутившись в тусклой дымке – неведомо откуда
нахлынувший туман стирал их очертанья, превращая скромное жилище в
бесконечность: долины и пустыни, болота и озера, обрывы и пропасти, над
которыми нет неба! Нет неба, а значит, нет ни солнечного света,
ни луны – только пламя из миллионов трещин земли, а впереди – высокие
врата, подобные гигантскому камину!..

 
– Сейчас начнется!.. – завороженно выдохнул Бегемот. – В сотый раз вижу, и сотый раз вздрагиваю!
На миг Суини бросило в холод, который сменился лихорадочным жаром,
наверное,  от тяжести «доспехов». Осторожно, насколько позволяло
облаченье, он повернулся к Воланду:
– Еще раз, что я должен делать?
Гордо обозревая широту своих владений, Мессир нарочно отступил слегка назад,  оставив Тодда на почетном пьедестале.
– Совсем немного, сир. Приветствовать маньяков и убийц, которые
пройдутся мимо вас и поцелуют вашу руку и колено. Только, ради Б.. беса,
– Воланд иронически хмыкнул, – не выказывайте предпочтения никому из
этих мерзавцев! –  Последнее слово он произнес с оттенком особого
уважения.
 – Это не трудно. – Тодд невольно улыбнулся, уже представив отвратительные рожи.
– Ваши верноподданные! – С величественным жестом Воланд кивнул в сторону портала.
Завеса пламени в «камине» приоткрылась… Действо началось.

 
…Фигура человека в изорванной одежде нетвердым шагом приближалась к
пьедесталу. Сквозь щели в ткани на теле виднелись глубокие раны. От него
исходила темная энергия неподвластного пониманию безумного торжества… И
странный запах – прогорклый от крови и одновременно чарующе-нежный!
– Жан-Батист Гренуй, знаменитый парфюмер, умертвивший двадцать пять
девиц, чтобы править миром, создав Аромат Любви… от которого сам и погиб
– его буквально растащили по частям, так и не подарив долгожданной
нежности! Великое дело, а закончилось трепкой! Величайшее почтение! –
полуторжественно-полуиронично произнес Воланд.
Преступник, осклабившись, склонился над рукой Тодда, который с трудом сдержался, чтобы не отдернуть ее.
– Надушиться девичьей невинностью и умереть… никого не любя? – прошептал Суини, когда тот отошел.
– Вашей мудрости можно позавидовать! – отозвался Сатана. – Особенно, если учесть, что мы часто убиваем то, что любим.
– Вы правы. – Губы Суини слегка дрогнули и плотно сжались.
– Я удаляюсь, оставляя вас хозяином. – И Воланд медленно направился к утесу над оврагом. – Я думаю, вы справитесь и сами…
– Справится, справится! – подскочил неугомонный Фагот. – Я буду
направлять его в этом лабиринте заблудших душ! О, новая гостья!..
В старинном платье с длинным шлейфом, роняя тлеющие искры, к ним важно шествовала пожилая дама.
– Графиня Элизабет Батори! – Фагот изогнулся в изящном полупоклоне. –
Убивала ради своей вечной красоты, но и не без удовольствия, конечно, – и
шепотом прибавил, – Ни капли не помогло – как видите: умерла старухой!
Не помню уж сколько, 30 или 650 жертв… Если интересует точное число,
спросите у нее. Хотя не думаю, чтобы она их подсчитала. К счастью, ей
удалось избежать громкого суда и она преспокойненько умерла в темнице
собственного замка – от небольшого пожарчика, якобы устроенного ей
самой…
– Сейчас лежала бы в кровавой теплой ванне, – капризно заявила
дьяволица, бравируя  остатками болезненной красоты, – но чертовски
интересно было взглянуть на знаменитого цирюльника… А вы превосходно
сохранились, сир! – Склонившись, она игриво царапнула зубками пальцы
Короля. – Наверное, мыли не только руки и не только в крови… Дадите 
рецептик?..
– …Величайшее почтение – Его Величество в восхищении, – нетерпеливо
выпроводил ее Фагот, чем заслужил улыбку благодарности Суини.
     – Графиня Маго! (Опять месяц не мылась, даже в крови!) Воровать так
миллион, травить так королей – отправила на тот свет сразу двух:
Людовика Х и Иоанна I. Была судима и оправдана. Но среди ее приближенных
нашлась дама покруче – Беатриса д’Ирсон, вот и она следом. Взяла да и
покормила  хозяйку так вкусно, что та и умерла. И все преступления без
всякого сожаления! Учитесь, мистер Тодд! – Ввернул Фагот.
Король одарил шутника иронической улыбкой.
Следуя совету Воланда, Суини Тодд был просто на удивленье сдержан, не
выделяя никого среди гостей. Совсем не трудно. (Только бы не плюнуть
вслед!)
Фагот с сочувственным взглядом поднес платок ко лбу Короля, стирая тонкую струйку крови:
– Вам хорошо?.. Корона явно тяжела для вас.
– Есть вещи тяжелее материальных… но я выдержу!
– Похвально… А вот и три подружки!  Сегодня все отравители идут одной
колонной! Локуста – живая энциклопедия ядов и самая первая легендарная
отравительница! Ее имя стало нарицательным. Даже великий знаток по части
всяких зелий, сам император Калигула бегал к ней на консультации. Нерон
предоставлял ей учеников, чтобы она передала им свои знания. Когда
беднягу Нерона свергли, Локуста затаилась, но позабыть о ее
существовании римляне не уже могли. В 62 году нашей эры новый император
Галь-ба все-таки изловил ее и казнил.
Мадам де Бренвилье! Развлекалась тем, что угощала отравленными
бисквитами пациентов парижской больницы Отель-Дье – зато совершенно
бесплатно! Травила воспитателя своих детей, затем его дочь, но когда
дошла очередь до ее безобидного мужа, простофиля тут же получил
противоядие от ее любовника! Потом всплыли кое-какие документы, и 17
июля 1676 года палач обезглавил ее на Гревской площади. Проходите
пожалуйста, мадам, не кланяйтесь – уроните голову!
Ну и жена слабоумного императора Клавдия! – не унимался Фагот. –
Отравленных грибочков не захватили?.. Ну, нет – так нет: я так из
вежливости спрашиваю!
Целуя руку и колено Суини, одна из дам довольно дерзко погладила его бедро.
– А вы не добавляли яда в человечинку, прекрасный цирюльник?.. – лукаво ухмыльнулась она.
– Нет нужды: люди по своей природе достаточно ядовиты, – невольно вздрогнув,  отрезал Тодд.
– Вот это сказано, так сказано! – Фагот аж подпрыгнул от удовольствия. – Вы делаете успехи, Ваше Величество!
– Благодарю за комплемент, еще увидимся! – И, уходя, Локуста многообещающе подмигнула Королю.
     Тодда смущали эти  пристальные взгляды – и любопытство и восторг одновременно!..
     От назойливого любопытства гостей его уже начинало тошнить. Восторг казался ему просто неуместным.
– Они готовы вознести меня на пьедестал, – с гримасой отвращения шепнул он Фаготу.
– Еще бы – вы уже на нем стоите! – и продолжал ознакомительную лекцию: –
Жиль Де Рэ! Серийный убийца! Ему приписывают умерщвление двух сотен
детей, принесенных в качестве жертв, чтоб умилостивить дьявола. Был
отлучен от церкви и приговорен к повешенью в 1440 году.
– Величайшее почтение! – Мрачного вида средневековый дворянин отвесил грубоватый поклон, острым взглядом окинув Суини Тодда.
– Я бы его четвертовал – на сорок частей, – проговорил Король, отыскав в
своем арсенале не менее остренькую улыбку и махнул головой, пропуская
гостя.
Черный маньяк, довольный собой, прошел в «зал», волоча по полу веревку, свисающую с его шеи. Но свято место опустело ненадолго.

 
        – Влад Колосажатель, граф Дракула! – Тут даже сам Фагот
склонился чуть ни до земли. – Без комментариев, Ваше Величество – нет
слов! Распитие крови на протяжении столетий, и даже не лопнет!
Величайшее почтение – Король в восхищении!
Статный бледный брюнет с красноватыми тенями вокруг глаз приятно улыбнулся, обнажив белые клыки:
– Простите, а мы случайно не родственники?.. Да улыбнись ты хоть – покажи зубки!
– Наш Король ужасно скромен, – отшил его Фагот, – но зубы все на месте,
не сомневайтесь! Следующий!.. Ой, стакан воды мне,  Бегемот: в горле
пересохло, аж язык устал болтаться!
          – Следующий наш персонаж – Франсуа Кенигштейн, – продолжил он
через минутку, с удовольствием утолив жажду. – Претендовал на роль
идейного убийцы, но на поверку оказался хладнокровный и циничным
уголовником.  Страстный анархист и любитель и наживы.
           – Да здравствует динамит! – хрипло отозвался преступник,
буквально спотыкаясь о ступеньку пьедестала – так близко он хотел
увидеть «великого маньяка». – Я впечатлен, – соткровенничал Франсуа, –
 хотя  у нас несколько разные виды деятельности!..
           – «Хочешь счастливым быть – вешай своих господ. И попов
кромсай на кусочки», – пропел за него Фагот. – Кое-что совпадает. Так
что – про-ходи! – и, не переводя дыханья, продолжал: – Британская
душегубка Амалия Дайлер – просто обожала детей, усыновляла их сотнями!..
А потом потихоньку закапывала в безлюдном месте.  Мотив преступления –
конечно, денежки богатых родителей, которые отдавали ей на воспитание
своих внебрачных отпрысков!.. Ой, мне показалось, или вы отпустили
ругательство, сир? – Поправляя пенсне, Фагот в изумлении уставился на
Тодда.
– Нет, вам не показалось, – был ответ.
Прошла еще целая череда «почетных» гостей. А дальше шла уже всякая
мелкая нечисть, которую Фагот даже не считал нужным представлять. Но ни
один из этих мерзавцев всех времен и народов, не забывал приложиться к
онемевшей от боли руке или кровоточащему колену измученного Суини. У
Тодда раскалывалась голова, перед глазами мелькали неприглядные
физиономии, порождавшие жуткие видения. Забрызганная кровью цирюльня уже
казалась ему будничной обителью ничтожного греха в сравнении с огромным
океаном мирового Зла, но из его собственного крохотного мира
нельзя было сбежать, и камень не упал с его души. Чуждый всей этой
толпе, он был из их числа, и с этим ничего нельзя было поделать! В мире
живых, замкнувшись в нестерпимой боли, он отрицал реальность, которая
безжалостно настигла его здесь. И чем сильнее нарастала его ненависть к
этим отверженным, тем сильнее росла ненависть к себе. Проливая чужую
кровь, он пытался освободить свою боль. И сейчас это заблуждение было
разбито о сотни тысяч губ.
Суини потерял счет именам и поклонам вампиров, маньяков, оборотней,
отравителей и детоубийц. Казалось, что проходя мимо, эти странные
существа, словно звери, пожирают его душу и плоть. А их непритворное
восхищение превращало для него пьедестал Короля в эшафот с позорным
столбом…

 
Вереница гостей заметно поредела.
Воспрянув духом, Суини мужественно встретил последних запоздалых
 приглашенных. Усталость тела постепенно притупляла эмоции разума…
– Раскольников – убил всего одну старуху… но в ее лице – всех скряг,
отнимающих последнее у несчастных, а это весьма немало! – послышался
насмешливый хрипловатый  голос  Воланда. Хозяин преисподней незаметно
покинул свой «балкон» и снизошел на «Королевскую площадь».
Одетый не лучше, чем Тодд под своей мантией, молодой человек робко
посмотрел на Короля, широко распахнув светло-серые глаза. Суини слегка
подался вперед, и словно искорка мелькнула в воздухе, когда их взгляды
встретились. Какой-то неясный  молчаливый вопрос прибывшего настойчиво
требовал ответа … Уж не спросил ли он: «Откуда ты? За что тебя так
мучают?..»
– Мессир, – проговорил Суини, пытаясь скрыть невольное волнение, –
неужели вы не предлагали хоть одному из них такую же сделку, как мне?
– Отчего ж, – отозвался Воланд, – предлагал… шутки ради, заранее зная
ответ! Ни один не пожелал искупить даже одно-единственное преступление!
Все довольны, никто ни о чем не сожалеет, кроме того, что попался на
горячем!
– А этот… Раскольников? – осторожно спросил Тодд.
Мессир небрежно махнул рукой:
– Он искупил свои деяния при жизни.
– Тогда почему он тут?
– Ума не приложу! Шляются тут всякие… Эй, Азазелло, кто впустил этого  проходимца?
Гигант замялся, видимо не находя ответа. Но Воланд даже не разгневался:
– Да ладно, черт с ним! Кстати, где он?..
– Он попрощался и ушел, – прошептал Суини, задумчиво глядя вслед хрупкой фигуре, растаявшей в тумане, как виденье.
         – Скажите, мистер Тодд, – Воланд с неожиданной силой сжал плечо
цирюльника и заглянул ему прямо в глаза, – вы любили кровь? Вы получали
хотя бы каплю удовольствия, проливая реки крови?
Сатане не пришлось долго ждать ответа.
– Нет! Я убивал судью десятки раз, при этом сознавая, что тысячу раз убиваю себя самого. Но кровь не вызывала у меня восторга, как у вас!
Я просто рыдал  кровью своих жертв, срываясь в пропасть! Я оказался в
западне безумной ненависти! Тогда как вы!.. – Голос Тодда неожиданно
сорвался и перешел в сдавленный стон. Железная ладонь обжигающим кольцом
сжала его запястье так, что хрустнули кости. Дьявол и падший ангел,
точно в поединке, яростно смотрели друг на друга. Воланд уступил первым.
Небрежно пожав плечами с видом победителя, он оставил Суини
«любоваться» своей обожженной рукой.
– Ну, полно! Я и без вас прекрасно знаю, кто я! – бросил ему Мессир и
уже спокойнее добавил: – Нет смысла так отчаянно сражаться с собственной
совестью!
– О, Фрида! – с нарочитой веселостью закричал Фагот. Запыхавшись, он
едва успел вернуться на свое место, которое трусливо покинул во время
схватки Тодда с Сатаной.
Пушистый Бегемот с опаской выглянул из-за его клетчатых штанин:
– Опять притащилась со своим-мм платком-мм! Да еще и опоздала!
– Каким платком? – переспросил его Суини.
– Да с синей каем-мочкой платком-м – вот он у нее в руках!
– Милосердия, Ваше Величество! – Небрежно одетая, с растрепанными
рыжеватыми  волосами, ломая руки, молодая женщина на коленях ползла по
каменным плитам навстречу Королю. – Если б я могла, я бы умерла от горя –
но я же мертва! Казнена, но не прощена! Лучше сотня казней – за одно
прощение!  – Слезы неудержимо катились из ее голубых глаз, и Суини не в
силах был отвернуться, когда их взгляды встретились.
– К ней камеристка приставлена, – рассказывал кот, поглядывая то на
Фриду, то на Тодда, – и вот уже тридцать лет подносит платок хозяйке. Уж
она и топила его и сжигала – ничего не помогло: зло возвращается и все
тут!.. Однажды хозяин кафе, где она работала, заманил ее в кладовую, а
через девять месяцев Фрида родила мальчика. Отнесла его в лес, запихала
ему в рот свой платок…ну, и закопала в землю. А на суде говорила, что ей
нечем кормить ребенка!..
– Он выгнал нас прочь, меня и младенца!.. Мальчик попал в рай… а мне
остался лишь этот ужасный платок. – Закрыв лицо руками, Фрида умолкла,
содрогаясь от глухих рыданий.
– Каждый год одно и то же! – зевая, махнул лапой Бегемот. – Жалкое подобие Амалии Дайлер…
– Замолчи! – Суини в негодовании схватил кота за ухо, так, что тот взвизгнул от неожиданности.
– Простите!.. – испуганно промямлил обормот, с удивлением обнаружив, что на глаза цирюльника навернулись слезы.
– Слушай меня, бесчувственный комок шерсти! – властно приказал ему Тодд.
– Ты немедленно заберешь у нее этот платок и сам закопаешь так, чтобы
его никто больше не видел!.. Или я не Король, а вся эта толпа – парад
шутов!
Бегемот хотел было возразить, но повелительный тон и пронзительный взгляд блестящих темных глаз сделали свое дело.
– Позвольте, дамочка… – Потирая помятое ухо, он аккуратно вынул
злополучную косынку из дрожащей руки Фриды. – Вот и все – вы свободны!
Довольны?
 – Благодарю вас, Повелитель! – Рыжеволосая Фрида робко подняла на Тодда
просветлевшие глаза. – Я не забуду никогда о вашей доброте!..
– Все, все! – с недовольством прикрикнул на нее Воланд. – Идите,
напейтесь шампанского и не морочьте голову!.. Не хватало еще, чтобы на
Собрании Падших звучало слово «доброта!», – брезгливо прибавил он,
бросив суровый взгляд на Суини.
Но после первого удачного приказа, Суини Тодда это вовсе не смутило.
– Разве она не просила вас исправить содеянное? – спросил он Воланда.
– Ишь, чего захотели!.. – Мессир даже присвистнул. – Просила, умоляла!
Но беда в том, что это единственное ее прегрешенье. Если его стереть из
истории – нет и преступника, а стало быть, и не с кем заключать сделку!
Эх, если бы она еще чего натворила – тогда другое дело… Когда стираешь
тени, невольно исчезают и предметы. В мире живых виною всему – свет.
Не в состоянии кивнуть, Суини Тодд опустил веки в знак согласия. Венец
короны тесным кольцом сдавил ему лоб, и Бегемот в знак примирения
заботливо стер еще один кровавый ручеек с его виска.
– Ну вот, собственно,  и все в сборе, – поспешно затараторил Фагот. –  Предлагаю начинать бал!
Неизвестно откуда на утесе возник оркестр, и над многолюдным собранием
зазвучала музыка, соединяя в пары сотни отверженных и проклятых.
Странная мелодия, так непохожая на те, что звучат для живых…
– Вальс у камина… – задумчиво произнес Сатана. – Не желаете присоединиться, мистер Тодд?.. – шутливо предложил он.
– Благодарю: я помню все, что вы стараетесь напомнить мне, Мессир.
– Похоже, два последних гостя решительно испортили вам настроение! Полно, не хмурьтесь – осталось недолго!
– Но где же… миссис Ловетт? – неожиданно спросил Тодд. – Она должна быть здесь…
– Миссис Ловетт не умерла, – невозмутимо возразил Воланд. – Суини Тодд
не уличил ее во лжи, и ему не за что было бросать ее в печь. Вы рады
этому, «приспешник доброты»?
– Пожалуй, да. – Суини выдохнул это признанье с облегчением. – В порыве
гнева я отомстил ей за свою ошибку. Но я ее не оправдываю. Как, впрочем,
и себя.
– Да, красотка Ловетт не совершила ни одного убийства, но погубила одну
заблудшую душу, не считая своей. Уж она то явно не раскаивается… И при
этом она ведь любила вас, если не ошибаюсь? – коварно спросил Сатана.
– Я не могу понять такой любви… – тихо произнес Тодд.
Сотни фигур, изгибаясь в неистовом танце, тускнели и расплывались перед
его глазами, незаметно уходя в туман… Реальность медленно и безвозвратно
ускользала, и наконец, сознание сорвалось в никуда…

 
*Фунт (от лат. pondus – вес, гиря) – единица измерения массы
и веса. Стандартный американский и английский фунт равен 0,45359 кг
(453,592 374 495 300 граммов), также используется название имперский
фунт.

Информация о реально существовавших личностях, комически
описанных Фаготом,  взята из исторических источников (примечание
автора).

Глава 3. НАЗАД В «АД»

 
Суини Тодд очнулся на мягком ковре у камина в знакомой ему гостиной
Воланда. Он попытался было приподняться, но тело словно налилось
свинцом, а на груди и шее  виднелись запекшиеся ссадины от ордена
Мессира.
– Потрясающе! – поздравил его знакомый хрипловатый голос. – Вы умудрились потерять сознанье даже на том свете!
Чьи-то холодные пальцы ласково прошлись по лбу Суини, стирая раны, и
головная боль исчезла. В красноватом свете пламени над ним склонилась
длинноволосая бледная женщина с зелеными как изумруд глазами. Ангел или
ведьма?.. Придя в себя, Тодд обнаружил, что волосы были ее единственной
одеждой. В смущении он хотел было отстраниться, но измученное тело снова
подвело его. Тогда колдунья бережно обвила руками его шею и медленно
прошлась ладонью по груди – от жгучей боли не осталось и следа.
– Не беспокойтесь – это Гелла, – объяснил Воланд, и, видя, что Суини это
мало что проясняет, добавил: – Одна из моих приближенных, а у меня их
немного. И нет услуги, которую она не могла бы мне оказать, – с оттенком
восхищения добавил он, а женщина лукаво улыбнулась. – У Геллы очень
нежные руки, но уста!.. Для простых смертных – не дай Бес! Хотя придется
познакомить вас поближе… Вставайте, мистер Тодд, вам пора!
Тут женщина грациозно поднялась, отбросив назад волосы, и Суини невольно
вздрогнул, заметив  глубокий темно-красный шрам на ее шее.
– Знакомая работа? – усмехнулся Мессир из своего любимого кресла. –
Хотите узнать имя мастера? Уличенная в колдовстве, Гелла сделала это
сама, чтобы избежать костра. А кинжал передал ей я, чтобы она навеки
осталась с тем, от кого получила свой колдовской дар!
– Мессир, – спросил его Тодд, подходя ближе. – Объясните-ка мне, почему
все отверженные явились на бал в том образе, в котором приняли смерть, а
на мне не осталось даже шрама?
– Похоже, вы «ожили», если можно так выразиться, раз уже мыслите и
проявляете любопытство. Все просто – вы еще не стали частью
потустороннего для вас мира. – Воланд нехотя поднялся с места, привычным
жестом отбросив в никуда пустую чашу, из которой лакомился виноградом. –
Подойди к нам, Гелла, – на удивление нежно позвал он.
– Ее поцелуй – как раскаленное железо. Но он необходим вам. Иначе вы не сможете пройти сквозь пламя, чтобы вернуться.
Они втроем остановились у высокого камина.
– Камин – это врата. Вам это ничего не напоминает, мистер Ти? – Мессир
впервые назвал Тодда этим сокращенным именем, придуманным для него
влюбленной булочницей Ловетт.
– Я не забуду поучительный урок, который мне, сам того не желая,
преподал Сатана, – пообещал Тодд, и в его голосе послышался дерзкий
вызов.
– Забудете, как миленький, – уж так заведено! – махнул рукой Воланд. –
Но если можно стереть память, то нельзя стереть душу. Я возвращаю ее вам
– берите и идите! Но сперва…
Зеленоглазая Гелла шагнула к Суини:
– Дай выберу место… У тебя такая белая кожа. Вот здесь, между спиной и
шеей, – шепнула она, отвернув его воротник. – Я постараюсь быть нежной!
– Не хотите взять что-нибудь в рот? – Мессир протянул свою красную трость.
Суини качнул головой – какое это имеет значение? Обжигающий порез, чтобы уйти… или огненный поцелуй, чтоб вернуться.

 
Не будучи слабонервным, Воланд, зевая, отвернулся и закрыл руками уши.
Чего он там не видел при этих пытках раскаленным железом? Одни только
раздражающие звуки – итак наслушался трескотни Фагота и мявканья кота.
– Ну что там, Гелла? – поторопил он, не отрывая пальцев от ушей. До его
слуха донесся приглушенный грохот упавшего подсвечника, похожий на
сдавленный хрип.– Мне показалось, или ты уже все сделала?..
– Ах, если бы в губы! – с сожалением протянула женщина, с нежностью
глядя на исказившееся от нестерпимой боли красивое лицо цирюльника.
Воланд небрежно встряхнул руками, оправляя свой «домашний» халат, и вопросительно уставился на Тодда
– Ну как? – спросил он ради интереса.
– Терпимо… – коротко ответил Тодд, с трудом переводя дыхание.
– Не ожидал такого мужества от человека с вашей внешностью. Недурно!
Уже шагнув по направлению к камину, Суини неожиданно вернулся.
– Последний вопрос, Мессир! Почему вы сделали это для меня?
– Мой Бес, какой же любопытный этот смертный! – И Воланд от «души»
расхохотался. – Разве вам не известно, что Сатана – падший ангел,
изгнанный из рая за то, что хотел сравниться с Богом и даже затмить
его?.. Согласитесь, по меньшей мере, дерзко дать второй шанс тому, кого
наказывает Бог. Скажем так: меня это забавляет… – признался он. – До сих
пор… Надеюсь, вы не сожалеете, что вашу месть судье и его прихвостню
не вырвать из истории?
– Месть – обоюдоострое оружие: одной стороной оно ранит врага, другой
тебя самого, – с горечью ответил Суини Тодд. –  Кроме меня их вряд ли
кто-то покарает. Но если бы ценою жизни моей Люси стал отказ отмести, я
согласился бы! Сейчас – да!
– Белое, теряясь во мраке, не становится черным, – загадочно ответил
Воланд и сам оборвал себя. – Быстрее идите вперед, не оглядываясь!
Сейчас вы все забудете… Эх, и к чему было задавать столько вопросов,
когда из этой головы все вылетит?.. Прощайте!
– Кто вы? – спросил было Суини, вступая в пелену огня.
– Не важно, – донеслось издалека, и хриплый низкий голос слился с гулом обжигающего пламени…

ГЛАВА 4. «МОГЛИ БЫ…» 

 
…Все повторилось с беспощадной точностью!.. Почти все. Визит бидла,
паденье  грузного тела в разинутую пасть люка; визит судьи и неистовый
крик «Бенджамин Баркер!», исторгнутый из пропасти израненной души;
отчаянный вопль в подвале, и детский испуг незнакомого юноши,
вцепившегося в подлокотники старого кресла…
ВСЕ было записано в книге судеб, и этого нельзя было изменить! Судьба,
словно кем-то заранее продуманный сценарий, несла Суини по кровавой
реке, и сопротивляться течению было бесполезно.
Но, оставшись одна в цирюльне, Джоанна забралась в сундук, заслышав на
лестнице шаги… Суини Тодда. Затем явился судья… Бездомная женщина в
лохмотьях и ветхом капоре так и не появилась в поисках бидла Бэмфорда.
Нельзя быть казненным дважды, как нельзя дважды родиться. Но странное
чувство преследовало Тодда – будто он уже видел этот безумный кошмарный
сон…
Все случилось безжалостно быстро, слишком быстро, чтобы разглядеть истину:
– Забудь мое лицо, – прошептал Суини у самого уха перепуганного паренька и, не оглядываясь, бросился в подвал.
– Сдохни, да сдохни же! – с исказившимся от крика лицом миссис Ловетт
отпрянула в сторону, оставив клочок подола в стиснутом кулаке судьи.
Дрожа в предсмертных конвульсиях, тот мешковато осел и испустил дух.
Рядом, с безумно выпученными глазами и перекошенным ртом, валялся его
помощник. 
На лестнице послышались быстрые шаги, и Суини Тодд со скрежетом распахнул железную дверь:
– Что кричим?
– Он схватил меня за платье, но уже все кончено! – И беззвучно выругавшись, булочница подняла глаза на Тодда.
Забрызганный кровью, растрепанный, с отблесками пламени в темных глазах, он завораживал своей опасной красотой.
– Я до смерти перепугалась! – Ловетт легонько прикоснулась к его плечу.
Небрежно кивнув ей, Суини медленно направился к убитым.
Вот они, в буквальном смысле упавшие так низко, что даже и представить
себе не могли – смердящая падаль, кучка хлама, которая больше никому не
навредит. Как просто! Как будто Бенджамин Баркер снова будет счастлив,
его жена – живой, а руки Тодда – чистыми, и не единого шрама на теле и в
сердце!..  Горький комок внезапно подкатил к его горлу так, что стало
трудно дышать.
– Давай я разделаю тела, пока не подгнили, а ты поможешь мне забросить их в мясорубку, мистер Ти, – не унималась миссис Ловетт.
– Оставь! – одернул ее Тодд. – Пусть крысы отобедают этой мерзостью. А еще лучше – бросить их в печь.
Он отвернулся и быстро пошел к выходу.
– Мистер Ти! – умоляюще позвала Нелл.
– Что?..
– Можно задать тебе один вопрос?
В ответ – безразличное молчание.
– С ними все ясно, а как же мы?.. Останемся или уедем… к прекрасному
морю, где будем вместе – ты и я… – Рисуя радужные картины, сначала
робко, затем все смелее,  Нелли сама не заметила, как выдохнула: – Мы…
могли бы пожениться!
– Могли бы… –  с горечью прошептал Тодд, думая о своем, и молча исчез в
темном проходе лестницы, оставив Ловетт наедине с двумя (все-таки лишь
двумя!) трупами.

 
 
Было далеко за полночь.
Оставшись в полном одиночестве в цирюльне, Суини неподвижно сидел в
своем кресле, устремив взгляд в пустоту. В потемках, возле треснувшего
зеркала медленно таяла одинокая свечка. По мутному стеклу наклонного
окна там, снаружи, стекали струйки дождя – прозрачные ручейки вдоль
застывших темных, кровавых. Так нельзя омыть душу изнутри…
Он умылся и сменил одежду, вытер и спрятал бритву.  Нужно было еще
привести в порядок комнату, избавиться от тел… но был ли в этом смысл? А
смысла не было – не смысла, ни цели. Только пустота, которая
мучительнее боли.
Тодд открыл бутылку джина и сделал пару глотков.
Почему не идет Энтони?  Ведь он сам попросил спрятать Джоанну в его
цирюльне, пока не наймет экипаж. Выдав себя за мастера по созданию
париков, он должен был пробраться в приют для умалишенных и забрать
оттуда Джоанну. А если они уже покинули Лондон? И дочь никогда не
вернется к нему?
Боже! Да что может сказать при встрече Джоанне Баркер Суини Тодд?
Протянет ей руку по локоть в крови (она, конечно, не увидит этого, но
он-то знает!) как ни в чем не бывало, посмотрит ей в глаза и скажет…
Губы Суини непроизвольно приоткрылись, но он снова сомкнул их, сдерживая
дрожь. Заглянуть в глаза … и отпустить!
Больше нет сил терпеть.  Накинув свой кожаный плащ, Тодд, чуть помедлив,
спрятал в футляр на поясе серебряную бритву. Еще один глоток джина, и
он задул свечу и вышел из цирюльни в промозглую темноту.
Необъяснимое стремление влекло его в коварные лабиринты лондонских улиц,
кишащих ворами и убийцами. Стремление, похожее на предчувствие близкой
развязки…

ГЛАВА 5. «МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ВАС ЗНАЮ…»

Не
глядя по сторонам, Суини Тодд уверенно зашагал по хорошо знакомым ему
безлюдным улицам, направляясь к приюту Фогга. Холодный моросящий дождь
тонкими струйками стекал с его растрепанных черных волос по бледным
щекам. Густой туман окутывал зловонную черную дыру, которую аристократы,
прикрывая нос надушенным платком, снисходительно называли Лондоном.
Тодд ненавидел эти бесконечно долгие часы, когда ночь на исходе, но еще
далеко до рассвета.
Сворачивая в узкий переулок, он вспомнил, что забыл запереть за собой дверь.
В цирюльню забегает кто угодно… ворвется Энтони, зайдет клиент
побриться. А этот парень, которого он обнаружил в сундуке… Он что-то
лепетал, оправдываясь,   похоже, искренне… Одет из рук вон плохо, но не
похож на вора. Проведя пятнадцать лет среди подонков всех мастей, Суини
Тодд умел разбираться в людях. А это на удивленье нежное, девически
округлое лицо… О Боже! Суини словно пригвоздили к месту, а сердце готово
было выскочить из груди…
– Забыл дорогу? – Чья-то рука крепко вцепилась в его плечо. – Денежки,
надеюсь, не забыл? – И в тусклом свете фонаря перед глазами Тодда
мелькнуло лезвие короткого ножа. До тошноты знакомая картина вызвала у
«демона-цирюльника» непроизвольный смех.
– Чего ты ржешь, карманы выворачивай!
– На мне – карманов нет! – Слегка повернувшись к бандиту, Суини сделал
короткое, но резкое движенье головой, которое не однажды спасало его в
опасных ситуациях: даже крепкие мужчины падали без чувств от такого
удара в висок… Но в этот раз он, видно, промахнулся. С глухим рычанием
грабитель отскочил в сторону, полосонув ножом по плечу Тодда.
– Ты мне еще брыкаться будешь?! 
От неожиданности Суини не сразу ощутил боль. Вырвавшись из кольца
обхвативших его рук, он повернулся лицом к противнику, который не
замедлил напасть снова. Отчаянным усилием Тодд отбросил навалившуюся на
него грузную мокрую тушу и внезапно почувствовал сильную слабость.  В
глазах темнело… Он слышал невнятные проклятья и звон в ушах.  Шатаясь,
он с трудом отвел от себя острие ножа и получил хороший удар по голове…
«Прости…» – пронеслось в его мозгу. Перед глазами промелькнуло смутное
виденье, и его тело медленно сползло вниз по шероховатой мокрой стенке…
Довольный результатом, воришка обшарил одежду Тодда и, не найдя ничего,
кроме бритвы, довольствовался малым. Несложная работа, да награда
невелика! Смачно ругнувшись, он хромая побрел прочь, оставив своего
«клиента» отдыхать в красноватой луже.

 
Какими путями ведет нас к цели судьба? Какой дорогой приводит к
гибели?.. Наверно, все они похожи – одни и те же острые изломы, о
которые разбиваются колени, и та же пыль, что застилает горизонт. Однако
ноги сами нас несут по этим тропам… Что означает «предначертано»?
Возможно – только условный знак в черновике создателя, который можно
зачеркнуть, придумав новый? Или нелепая ошибка в законе, который не
отменить?..
Над площадями, закоулками и тупиками бледнело утро, превращая черное в
серое. Безукоризненно чопорно-серое, как одежды почтенных матрон…
– Да что вы, сэр, умерли что ли?.. Слышите меня? – Дрожащие от холода
мокрые пальцы теребили воротник Тодда, пытаясь расстегнуть пуговицы.
Приоткрыв глаза, Суини смутно различил над собой хрупкий женский силуэт в
одежде, похожей скорее на лохмотья.
– Да, слышу…
Он попробовал подняться, но рана тут же отозвалась резкой болью.
– Вы истекаете кровью… – Женщина обхватила руками его шею и, приподняв
из грязной кровавой лужи, положила голову Тодда себе на колени. – Вам
нужен врач… – она откинула с его лица темные слипшиеся пряди.
– Мне кажется, я вас знаю, сэр!.. – тихо вскрикнула нищенка. Широко
раскрыв бледно-голубые глаза, она глядела на Суини как на призрак.
Голодный беспокойный взгляд, казавшийся безумным от лишений, худое
изможденное лицо, поблекшие спутанные волосы… и все же он узнал ее!
Забыв о боли,  Суини протягивает руку, словно пытаясь удержать пугливое
видение, и его губы, содрогаясь от рыданий, горячо шепчут в седой туман:
– Люси!
Как после долгого неистового шторма, они вдруг оказались в одной лодке. Два отверженных, вырванных из общества, но живых существа. Две части разбитого целого.

 
– Как это романтично! – хихикает Фагот, не в силах отказать себе в привычке.
– Забавно, – шутливо добавляет Сатана, покуривая длинную сигару, – Хмм… Остается лишь закончить наш роман одной красивой фразой «Свободен!» – неторопливо изрекает он своим густым хрипловатым голосом.
И оба джентльмена, одетые, как подобает вполне приличным лондонским аристократам, со скучающим видом собрались покинуть «театр».
– Свободен?! – мурлыкнули из-за угла. – Мальчишка-подмастерье,
проныра-Тобби нашел лазейку и выбрался из канализации, правда, уже через
квартал от Флит-стрит. Но… это не помешало ему сделать крюк и донести в
полицию! Скоро в цирюльню явятся бобби*, Суини Тодда начнут искать и, в
конце концов, арестуют!
– И тогда уж точно казнят! – грустно хихикнул Фагот.
– Мертвых не казнят! – осадил его Воланд. – Азазелло!
– Да, Мессир! – отозвался почтенный господин в широком коричневом плаще и
цилиндре. Неизменными остались только его рыжая шевелюра и желтоватый
клык.
– Азазелло, – наклонился к нему Сатана, шепотом отдавая приказание. С
минуту один из них жестикулировал рукой, другой кивал, и в заключение
последовало:
– Все понял? Слетай и сделай!
Азазелло мгновенно скрылся с глаз. Следом за ним испарился и кот.

 
*Бобби.
В 1829 году в Лондоне появилась Столичная полиция (Metropolitan Police).
За полицейскими закрепилось прозвище «бобби» в честь секретаря
внутренних дел, а затем и премьер‑министра сэра Роберта Пиля, благодаря
которому был принят акт о создании полиции. Штаб‑квартира полиции
находилась в районе Уайтхолла, на улице Большой Скотленд‑Ярд. «Бобби»
носили синюю униформу и цилиндры, которые впоследствии сменились
шлемами.

ГЛАВА 6. «ДЕМОН ОТПРАВИЛСЯ В АД!»

 
      Ворвавшись без стука в пирожковую на Флит-стрит, 186, группа
полицейских с удивлением обнаружила там черного кота невероятных
размеров, который, как ни в чем не бывало, сидел на буфете, протирая
передником старый примус.
– Ты что… здесь делаешь? – крикнул ему сержант, с опозданием осознав, что обращается к коту.
– Кто – я? – невозмутимо промурлыкал Бегемот, пожав плечами. – Я – примус починяю!
– Предупреждали, что нечисто здесь, ребята! – И старый сержант истово
перекрестился. – Эй, взять его! Кейли, Дейк – осмотрите подвал! По
доносу – там полно улик.
Опрокидывая на ходу кухонную утварь, полицейские бросились выполнять приказание.
– Арестовать меня?! – пронзительным фальцетом взвизгнул кот, – Черта с
два! – Он ловко увернулся от удара и бросился наутек, не выпуская из лап
пресловутый примус. Взобравшись на высокий шкаф, Бегемот чиркнул
спичкой и поднес ее к запалу, – Лови-хватай! – громогласно скомандовали
он и запустил свою «взрывчатку» в самую гущу синих мундиров. Затем,
подобно черному ядру, метнулся к окнам, колотя половником по стеклам. –
Добавим свежий воздух – для яркого горенья! Ну все, счастливого дня! –
Кот браво поклонился полицейским и выскочил на улицу.
Пламя на удивленье быстро побежало по полу, рисуя странные спирали и
зигзаги, и вскоре охватило весь магазин. Оказывается хитроумный Бегемот
заранее обрызгал  помещенье керосином, при этом проявив талант
художника. Он не оставил без внимания также и внутреннюю комнату,
ведущую в подвал.
– Там никого нет! – задыхаясь от дыма, крикнул Кейли, выбираясь наверх. – Только два трупа с перерезанным горлом!
– Уходим! – кашляя в платок, сержант с трудом пробился к выходу.
На улице уже гудела толпа зевак. Когда последний полицейский выскочил из
дома, огонь уже добрался до цирюльни, и в нижнем этаже с оглушительным
треском рухнул горящий потолок. В ту же секунду, сбивая пламя с длинного
плаща, с намыленной пеной щекой, по лестнице стремительно сбежал
какой-то рыжий джентльмен. Его лицо весьма умело изображало дикий ужас, и
даже то и дело подергивался маленький черный глаз.
– Где парикмахер? – крикнул ему кто-то. – Вы видели его?
– Он без сознания в цирюльне! – Азазелло, а это был именно он, взобрался
на повозку с  овощами, чтобы повыше подняться над толпой. – Ему не
выбраться! Маньяк напал на меня, но я вырвался и ударил первым. ДЕМОН
ОТПРАВИЛСЯ В АД!
Довольно многолюдная толпа единогласно отозвалась гулом одобренья.
Цветочницы готовы были надеть на победителя венок, аптекарь – предложить
ему лекарство, но тот уже успел куда-то скрыться. И любопытные гурьбой
обступили сержанта и его людей, жадно требуя ответа на десятки вопросов:
– Где пекарша?
– Вы нашли улики?
– Что она натворила?..
– Она торговала пирогами с человечиной! – прокричал Тоби с верхушки  фонарного столба.
– Где ведьма с красными волосами? Повесить ее! Разрубить на куски!.. – зарычала толпа.
– Подумать только, ведь мы тоже это ели! – раздался женский вопль, и чопорное возмущенье пожилой леди заглушил задорный хохот уличных мальчишек.
– Она сбежала! – перекрывая гвалт, зычным голосом возвестил полицейский. – Прошу, разойдитесь, дайте дорогу пожарным!..
– Ну, дальше тут не интересно, – зевнув, заметил Бегемот. – Что-то мне есть захотелось…
– Пошли, прохвост, – бросил ему Азазелло, и, отряхнув, надел слегка подмятый цилиндр.
– Зайду-ка я еще в одно заведенье – тут рядом, лапой подать! – И Бегемот
смело бросился в густой лес переступающих на месте ног. Искать его было
уже бесполезно. Даже такому сыщику как Азазелло…

 
– А вот и лавка миссис Муней! Посмотрим, что тут подают! – сказал себе
проказник и, привалившись к приоткрытой двери, зашел в магазинчик, для
конспирации как все коты – на четырех лапах.
– Здравствуйте! Чем накормите голодного котенка? – вежливо осведомился
он у толстой, весьма неряшливо одетой хозяйки, раскатывавшей тесто.
– А-аххх! А ну, брысь! Брысь, говорю! – истошно завопила та, уронив скалку.
– Эй, налетай, свежая рыба! – В восторге кот захлопал лапами.
Легко запрыгнув на стол, он запустил лапу в миску и целиком отправил себе в рот крупную селедку, затем еще одну.
– Сама рыбу ест, а покупателям – пироги с кошатиной! – с возмущением
произнес Бегемот. – Ааай! – Это миссис Муней, подкравшись сзади, огрела
его скалкой. – Прочь, старая ведьма! – истошно заорал кот.
Схватив соусницу, он замахнулся и широким жестом расписал брызгами
томата линялые серенькие шторки. – Люблю все яркое! – И в следующий же
миг стянул со стола скатерть, опрокинув на пол множество тарелок… Еще
прыжок – и кастрюли, сложенные пирамидкой, с оглушительным звоном
раскатились по полу: сегодня Бегемот разошелся ни на шутку!
– Морды, рыла, хари… Ишь ты, генеалогию развесила! – приговаривал он,
круша топориком семейные портреты, и с душераздирающим мяуканьем
вцепился в чепец орущей перепуганной хозяйки:
– Береги голову – кастрюлю надеваю!.. Хоп! Носи на здоровье! – И бросился наутек.
На ходу он острыми коготками вырвал пробку из деревянной бочки, и в кухню хлынула струя эля.
…Перевернув вверх дном весь дом, Бегемот с довольным видом вынырнул из лавки и на пороге столкнулся с Азазелло.
– Я тоже справил вендетту! – заявил кот, гордо подбоченившись.
– Тьфу, дуралей! – рявкнул на него Азазелло, – Хорошо хоть Фагота с собой не взял! – И махнув рукой, зашагал прочь.
Минуту спустя лохматый черный кот и рыжеволосый гигант стояли перед Воландом.
– Дело сделано, – доложил Азазелло. – Но есть кое-какие опасения! Суини
Тодда  могут узнать в городе, особенно, если он сдуру потащится на
Флит-стрит!
– Э-эх, и надоело же мне с вами возиться, мистер Ти!.. – Мессир картинно
ударил длинной тростью по своему цилиндру и передернул плечами. – Но
жаль отступать – большое дело сделано! Азазелло!..
– Да, повелитель! – неизменным тоном отозвался тот.
– В последний раз – слетай, унеси их подальше отсюда, и чтоб я больше эту парочку не видел!
– Туда же, где будут и ТЕ? – осторожно поинтересовался Азазелло.
– Мм?
– Ну… влюбленные желторотые голубки! – Силач сделал чмокающее движение губами, иронически изображая поцелуй.
– Да, – усмехнулся Воланд. – Туда же…
– Слушаюсь, повелитель!
– Эх, чем-то запал мне в «душу» этот парикмахер… – задумчиво вымолвил
Мессир, и усмехнулся, – Видно, своей дерзостью! Ты вспомни, Фагот, как
он вспылил на Приеме Падших! Разве не хорош, а? Спорил с самим Сатаной –
даже приятно!
– Маньяк – каких мало, – с особым смыслом поддакнул Фагот.
– … Все! Пойду, отдохну-ка я у камина…– зевнув, закончил Сатана.

 ГЛАВА 7. ИСКУПЛЕНИЕ  (эпилог)

 
Безмятежно-спокойная чистая гладь, голубая до самого горизонта… Он не
думал, что когда-нибудь это увидит и почти не верил тому, что видел.
Неслышные шаги по мокрому песку; прибой, шурша, смывает его след, а
воздух так прозрачен, что от сини больно глазам. Легкий бриз ласкает
волосы Бенджамина, по-прежнему густые и темные, но с белой прядью у
виска. Неужели возможно – просто жить, дышать… просто надеяться?..
Там, за холмами, медленно просыпается город, и в сотнях домов
открываются окна, впуская солнечный свет. Друг друга приветствуют сотни
людей, спеша заняться привычным делом, их цели имеют смысл и приносят
плоды…
Пустынный песчаный берег усеян пестрыми камешками, и светловолосая
девушка звонко смеется, бросая их в воду. Бездумно и светло смеется, не
ища причины, не скрывая радости. Невольно Бенджамин следит за ней
глазами… Она склоняется и что-то шепчет волнам, приподнимается и смотрит
на него… Джоанна! Как много лет он грезил, что вернется, мысленно
прижимая ее к груди! И всегда преследовал тайный страх – что некому
больше ждать, что никто не придет назад.
…Неудержимый трепет сердца, блики, всплески, брызги солнца, крики чаек…
– Джоанна! – замирая, срывается с губ, – Я возвратился!..
Почти бегом она спешит ему навстречу – воздушное хрупкое виденье, и
утренний ветерок развивает ее шелковый шарф. Все ближе, ближе… Отчаянный
взлет и слепое падение – в небо!..
– Ты узнала меня?..
Она кивает. Тихонько гладит его руки. И молчит. И это чистое и легкое молчанье, когда не нужно слов, лишь хочется тепла.
Внезапно темная фигура встает на горизонте – не человек, не статуя – без
плоти, без лица, но от нее исходит сила, от которой бросает в дрожь…
Это рок.
Суини отступает, как от удара, и в его сердце обрывается струна.
– Джоанна, мое дитя!.. – шепчет Тодд едва шевеля губами, и его бледную
щеку обжигает одинокая слеза. – Я много убивал… Так много, что в это
трудно поверить. Но задолго до того меня убил другой человек…
Широко открытые голубые глаза растерянно глядят в окруженные тенями темные.
Дано ли ангелу, рожденному из света, понять, что кроется во мраке?
Ну почему он избрал именно этот путь, где ненависть оказалась сильнее любви, а боль уступила место безумию?!
Запоздалый вопрос, на который не будет ответа.
– И тогда… я поверил, что умер. – Вот и закончена исповедь. Без оправданий, без надежды на прощенье. «Что мертво –  то мертво!» – гулким эхом звучит у него в ушах. Сейчас он повернется и уйдет… Еще секунду! Вот и все. Первые шаги в никуда…
Вдруг порывистый ветер доносит робкий оклик: «Постой!..»
– Тогда?.. – чуть слышно спрашивает Ангел. – А теперь?
Что это – сон? О, только бы не просыпаться никогда!..

 
– Ты стонешь, Бенджамин! Очнись…
Приоткрыв глаза, он видит над собой болезненно-бледное, но все еще
прекрасное, такое дорогое ему лицо. Люси встает рано. Порою кажется, что
она почти не спит, словно боится забыться.
– Я снова видел этот сон, – отвечает он, проводя рукой по влажному лбу. – Но сегодня было иначе…

 
Улицы Портсмута наполняются утренним шумом: крики торговцев, стук
экипажей, пронзительный свист ласточек и клекот голубей… Сегодня
воскресенье. Обычный день, в котором люди почему-то видят праздник, хотя
многие не забывают о труде.
Бенджамин Баркер умылся и торопливо застегнул жилет. Джоанна с мужем скоро выйдут в город – нужно было поспешить.
…Они гуляли каждый выходной по улице Цветов, недалеко от маленькой
часовни. По пути на рынок, Энтони приводил ее сюда, чтобы купить простой
букет – немного радости за пару пени. фартингов.
Шесть бесконечно долгих дней у Бенджамина не было даже минуты, чтобы
выйти. Но ожиданье придавало ему силы, а работа помогала забыться. Тихая
размеренная жизнь напоминала то далекое, почти стертое из памяти время,
когда наивность молодого парикмахера еще не разбилась о реальность.  
Случилось так, что ни он, ни Люси даже не задавались вопросом, каким
образом они вдруг, в одно мгновенье, оказались на самом юге Англии.
Одинокий пожилой аптекарь позволил им снять комнатку в своем доме за
небольшую плату, которую согласился отсрочить, и, обслужив своих
клиентов, Баркер продолжал работу в его лаборатории. Казалось, будто
гроза затихла, только в сердце не было прежнего покоя… Так продолжалось
целый месяц, полный томительной внутренней борьбы. Иногда Бенджамин
спрашивал себя, чего он втайне ожидает от судьбы, и, хорошо зная ответ,
не отваживался произнести его вслух. Он просто приходил на улицу Цветов и
там, украдкой наблюдая за Джоанной, благословлял ее, не размыкая губ.
…Знакомое белое платье мелькнуло среди толпы, и Баркер невольно замедлил шаг, бережно поддерживая за руку Люси.
  «Здесь жил молодой моряк, и с ним жена… и она была прекрасна!..» –
внезапно проносится в голове Бенджамина.  Начало чудесной истории,
которую пишет Судьба, а затем, отбросив перо, сжимает в руке
предательский кинжал!
Энтони что-то восторженно шепчет, Джоанна тихонько смеется, кивая ему… и
пара берется за руки. Вот они, уже почти рядом – и так далеко…
Береги свое счастье, дитя, не отпускай любимого в море!..
Бенджамин тихонько склоняется к жене:
– Теперь я осознал, для чего Бог сохранил мне жизнь. – И голос его
звучит неожиданно твердо и уверенно. – Но на этот раз со мною будет не
оружие, а щит.
Рука Люси робко легла на его плечо:
– Однажды Он простит тебя, как простила я.
– Иди к ним! – вдруг попросил он.
– А ты?..
– Нет… – тихо произнес Бенджамин. – Это искупление!
Он молча опустил глаза… но тут же снова поднял взгляд и непокорно посмотрел в лицо Судьбе.
– Еще не время, – добавил он, выпуская ее руку.
И теплый ветер подхватил негромкие слова, почти обещанье:
– Пока нет!..

Послесловие:  Ну вот и все! ОГРОМНОЕ спасибо тем, кто
был со мной и моими героями до конца! И привет поклонникам знаменитого
мюзикла «Суини Тодд», а также тем, кому (как и мне!) полюбился сам
Суини!

Sweeney Todd
The Demon Barber of Fleet Street
Artwork from the original Broadway production
Music	Stephen Sondheim
Lyrics	Stephen Sondheim
Book	Hugh Wheeler
Basis	Sweeney Todd by Christopher Bond
Productions	1979 Broadway 1980 National tour 1980 West End 1989 Broadway revival 1993 West End revival 2004 West End revival 2005 Broadway revival 2009 UK and Irish Tour 2012 West End revival 2017 Off-Broadway 2023 Broadway revival
Awards	Tony Award for Best Musical Tony Award for Best Book Tony Award for Best Score Olivier Award Best New Musical 1994 Laurence Olivier Award for Best Musical Revival 2012 Laurence Olivier Award for Best Musical Revival

Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street (often referred to simply as Sweeney Todd) is a musical play with music and lyrics by Stephen Sondheim and a book by Hugh Wheeler. It is based on the 1973 play of the same name by Christopher Bond. The character of Sweeney Todd first appeared in a Victorian penny dreadful titled The String of Pearls (1846-7).

Sweeney Todd opened on Broadway in 1979 and in the West End in 1980. It won the Tony Award for Best Musical and Olivier Award for Best New Musical. It has been revived in many productions as well as inspiring a film adaptation.

The original logo for the musical is a modified version of an advertising image from the 19th century,^[1] with the sign replaced by a straight razor. There is also a woman wearing a blood-stained dress and holding a rolling pin next to the man.

Background[edit]

The character Sweeney Todd originated in serialized Victorian popular fiction, known as penny dreadfuls. A story called The String of Pearls was published in a weekly magazine during the winter of 1846–47. Set in 1785, the story featured as its principal villain a certain Sweeney Todd and included all the plot elements used in later versions. The murderous barber’s story was turned into a play before the ending had even been revealed in print. An expanded edition appeared in 1850, an American version in 1852, a new play in 1865. By the 1870s, Sweeney Todd was a familiar character to most Victorians.^[2]

The musical was based on Christopher Bond’s 1973 play Sweeney Todd, which introduced a psychological backstory and motivation to Todd’s crimes. In Bond’s reincarnation of the character, Todd was the victim of a ruthless judge, who exiled him to Australia and raped his young wife, driving her mad. Stephen Sondheim first conceived of a musical version of the story in 1973, after he saw Bond’s take on the story at Theatre Royal Stratford East.^[3]

Bond’s sophisticated plot and language significantly elevated the lurid nature of the tale. Sondheim once observed, “It had a weight to it … because [Bond] wrote certain characters in blank verse. He also infused into it plot elements from Jacobean tragedy and The Count of Monte Cristo. He was able to take all these disparate elements that had been in existence rather dully for a hundred and some-odd years and make them into a first-rate play.”^[4]

Sondheim felt that the addition of music would greatly increase the size of the drama, transforming it into a different theatrical experience, saying later:

What I did to Chris’ play is more than enhance it. I had a feeling it would be a new animal. The effect it had at Stratford East in London and the effect it had at the Uris Theater in New York are two entirely different effects, even though it’s the same play. It was essentially charming over there because they don’t take Sweeney Todd seriously. Our production was larger in scope. Hal Prince gave it an epic sense, a sense that this was a man of some size instead of just a nut case. The music helps to give it that dimension.^[4]

Music proved to be a key element behind the impact of Sweeney Todd on audiences. Over eighty percent of the production is set to music, either sung or underscoring dialogue. The score is one vast structure, each individual part meshing with others for the good of the entire musical machine. Never before or later in his work did Sondheim utilize music in such an exhaustive capacity to further the purposes of the drama.^[4]

Sondheim decided to pair one of the most nightmarish songs (Sweeney Todd’s «Epiphany») with the comic-relief of «A Little Priest». This pair of songs at the end of Act I was the most significant musical addition which Sondheim made to Bond’s version of the story. In the play, Sweeney Todd’s mental collapse and the subsequent plan for Lovett’s meat pies take place in less than half a page of dialogue, much too quickly to convey the full psychological impact, in the view of scholar Larry A. Brown. Sondheim’s version more carefully reveals the developing ideas in Sweeney Todd and Mrs. Lovett’s demented minds.^[4]

Sondheim has often said that his Sweeney Todd was about obsession – and close friends seemed to instinctually agree. When Sondheim first played songs from an early version of the show for Judy Prince (wife of the show’s director), she told him: «Oh God – I didn’t know this was what [Sweeney Todd] was about. It’s nothing to do with Grand Guignol. It’s the story of your [own] life.»^[3]

When Sondheim first brought the idea for the show to director Harold Prince, his frequent collaborator, Prince was uninterested, feeling it was a simple melodrama that wasn’t very experimental structurally. However, Prince soon discovered a metaphor in which to set the show, making what Sondheim had originally envisioned as «a small horror piece» into a colossal portrait of the Industrial Revolution, and an examination of the general human condition of the time as it related to men like Sweeney Todd. Said Sondheim, «Hal’s metaphor is that the factory turns out Sweeney Todds. It turns out soulless, defeated, hopeless people. That’s what the play’s about to him; Sweeney Todd is a product of that age. I think it’s not. Sweeney Todd is a man bent on personal revenge, the way we all are in one way or another, and it has nothing whatsoever to do with the time he lived in, as far as I’m concerned.”^[4] However, Sondheim accepted Prince’s vision as a different way to do the show, and as an opportunity to do the show on a large scale, knowing that small-scale productions could be done at any time.

On the stage of the Uris Theater in New York, this tale of horrors was transformed into a mountain of steel in motion. Prince’s scenic metaphor for Sweeney Todd was a 19th-century iron foundry moved from Rhode Island and reassembled on the stage, which critic Jack Kroll aptly described as «part cathedral, part factory, part prison, that dwarfed and degraded the swarming denizens of the lower orders.»^[4]

When it came to casting, Sondheim thought stage veteran Angela Lansbury would add some needed comedy to the grim tale as the lunatic Cockney shopkeeper, but Lansbury needed to be convinced. She was a star and, as she pointed out to Sondheim, «Your show is not called ‘Nellie Lovett’, it’s called ‘Sweeney Todd’. And I’m the second banana.» To convince her, Sondheim «auditioned,» writing a couple of songs for her, including the macabre patter song, «A Little Priest.» And he gave her the key to the character, saying «I want Mrs. Lovett to have a music hall character.» Lansbury, who had grown up in British music hall, immediately got it. «Not just music hall … but dotty music hall», as she put it.^[5] After she was formally confirmed in the role, she relished the opportunity, saying that she loved «the extraordinary wit and intelligence of [Sondheim’s] lyrics.»^[6]

Canadian actor and singer Len Cariou was Sondheim’s personal choice to play the tortured barber.^[7] In preparation for the role, Cariou (who was studying with a voice teacher at the time) asked Sondheim what kind of range he needed to have in the role. Cariou told him he was prepared to give Sondheim a couple of octaves to deal with, and Sondheim immediately replied, «That would be more than sufficient.»^[8]

With Prince absorbed in staging the mammoth production, Lansbury and Cariou were left largely to their own when it came to developing their characters. They worked together on all their scenes, both of them creative actors who were experienced in giving intense performances. «That cuckoo style of playing Mrs. Lovett, that was pretty much Angela … She invented that character», Cariou said. She recalled, «I just ran with it. The wide-openness of my portrayal had to do with my sink or swim attitude toward it. I just figured hell, I’ve done everything else on Broadway, I might as well go with Mrs. Lovett.»^[5]

It is said that on opening night Harold Clurman, the doyen of American theatre critics, rushed up to Schuyler Chapin, former general manager of the Metropolitan Opera, demanding to know why he had not put it on at the Met. To which Chapin replied: «I would have put it on like a shot if I’d had the opportunity. There would have been screams and yells but I wouldn’t have given a damn. Because it is an opera. A modern American opera.»^[3]

Synopsis[edit]

The citizens of London, who act as a Greek chorus throughout the play, drop a body bag and pour ashes into a shallow grave. Sweeney Todd rises forth («The Ballad of Sweeney Todd»), and introduces the drama.

Act I[edit]

In 1846,^[9] young sailor Anthony Hope and the mysterious Sweeney Todd, whom Anthony has recently rescued at sea and befriended, dock in London. A beggar woman sexually solicits them, appearing to recognize Todd for a moment («No Place Like London»), and Todd shoos her away. Todd obliquely relates some of his troubled past to Anthony: he was a naïve barber, «removed…from his plate» by a corrupt judge who lusted after Todd’s wife («The Barber and His Wife»). Leaving Anthony, Todd enters a meat pie shop on Fleet Street, where the owner, the slatternly widow Mrs. Lovett, laments the scarcity of meat and customers («Worst Pies in London»). When Todd asks after the empty upstairs apartment, she reveals that its former tenant, Benjamin Barker, was transported for life based on false charges by Judge Turpin, who, along with his servant, Beadle Bamford, then lured Barker’s wife Lucy to a masked ball at the Judge’s home and raped her («Poor Thing»).

Todd’s reaction reveals that he is himself Benjamin Barker. Promising to keep his secret, Mrs. Lovett explains that Lucy poisoned herself with arsenic and that their then-infant daughter, Johanna, became the Judge’s ward. Todd swears revenge on the Judge and the Beadle, and Mrs. Lovett presents Todd with his old collection of sterling silver straight razors, which persuades Todd to take up his old profession («My Friends» and «The Ballad of Sweeney Todd» – reprise). Elsewhere, Anthony spies a beautiful girl singing at her window («Green Finch and Linnet Bird»), and the beggar woman tells him that her name is Johanna. Unaware that Johanna is his friend Todd’s daughter, Anthony is immediately enamored («Ah, Miss»), and he pledges to return for her, even after the judge and the Beadle threaten him and chase him away («Johanna»).

In the crowded London marketplace, flamboyant Italian barber Adolfo Pirelli and his simple-minded young assistant Tobias Ragg pitch a dramatic cure-all for hair loss («Pirelli’s Miracle Elixir»). Todd and Lovett soon arrive; as part of his plan to establish his new identity, Todd exposes the elixir as a sham, challenges Pirelli to a shaving competition and easily wins («The Contest»), inviting the impressed Beadle for a free shave («The Ballad of Sweeney Todd» – reprise 2). Several days later, Judge Turpin flagellates himself in a frenzy over a growing lust for Johanna, but instead resolves to marry her himself («Johanna – Mea Culpa»).

Todd awaits the Beadle’s arrival with mounting impatience, but Mrs. Lovett tries to soothe him («Wait»). When Anthony tells Todd of his plan to ask Johanna to elope with him, Todd, eager to reunite with his daughter, agrees to let them use his barbershop as a safehouse. As Anthony leaves, Pirelli and Tobias enter, and Mrs. Lovett takes Toby downstairs for a pie. Alone with Todd, Pirelli drops his Italian accent and reveals that he is really Daniel O’Higgins, Benjamin Barker’s former assistant. He knows Todd’s true identity (having recognized Barker’s illustrious shaving tools during their earlier competition) and demands half his income for life. (In the film, the name is not Daniel O’Higgins but «Davy Collins».) Todd kills O’Higgins by slitting his throat («Pirelli’s Death» and «The Ballad of Sweeney Todd» – reprise 3) and temporarily hides his body. Meanwhile, Johanna and Anthony plan their elopement («Kiss Me»), while the Beadle recommends Todd’s grooming services to the Judge so that the judge may better win Johanna’s affections («Ladies in Their Sensitivities»).

Panicked at first on learning of Pirelli’s murder, Mrs. Lovett swipes his leftover coin purse and then asks Todd how he plans to dispose of the body. Suddenly, the judge enters; Todd quickly seats him and lulls him with a relaxing conversation («Pretty Women»). Before Todd can kill the judge, however, Anthony re-enters and blurts out his elopement plan. The angry judge storms out, vowing never to return and to send Johanna away. Todd drives Anthony out in a fit of fury and, reminded of the evil he sees in London, resolves to depopulate the city by murdering his future customers since all people deserve to die: the rich to be punished for their corruption, and the poor to be relieved of their misery («Epiphany»). While discussing how to dispose of Pirelli’s body, Mrs. Lovett is struck by a sudden idea and suggests that they use the bodies of Todd’s victims in her meat pies, and Todd happily agrees («A Little Priest»).

Act II[edit]

Several weeks later, Mrs. Lovett’s pie shop has become a successful business, and Toby works there as a waiter. The food is very popular («God, That’s Good!»). Todd has acquired a special mechanical barber’s chair that allows him to kill clients and then send their bodies directly through a chute into the pie shop’s basement bakehouse. Casually slitting his customers’ necks, Todd despairs of ever seeing Johanna, while Anthony searches London for her («Johanna – Quartet»). Anthony finds Johanna locked away in a private lunatic asylum, but barely escapes being placed under arrest by the Beadle. After a day of hard work, while Todd remains fixated on his revenge, Mrs. Lovett envisions a seaside retirement («By the Sea»). Anthony arrives to beg Todd for help to free Johanna, and Todd, revitalized, instructs Anthony to rescue her by posing as a wigmaker intent on purchasing inmates’ hair («Wigmaker Sequence» and «The Ballad…» – reprise 4). However, once Anthony has departed, Todd sends a letter informing the Judge that Anthony will bring Johanna to his shop just after dark, and that he will hand her over («The Letter») in order to lure him back to the shop.

In the pie shop, Toby tells Mrs. Lovett of his skepticism about Todd and his own desire to protect her («Not While I’m Around»). When he recognizes Pirelli’s coin purse in Mrs. Lovett’s hands, she distracts him by showing him the bakehouse, instructing him how to work the meat grinder and the oven before locking him in. Upstairs, she encounters the Beadle at her harmonium; he has been asked by Lovett’s neighbors to investigate the strange smoke and stench from the pie shop’s chimney. Mrs. Lovett stalls the Beadle with «Parlor Songs» until Todd returns to offer the Beadle his promised «free shave»; Mrs. Lovett loudly plays her harmonium to cover the Beadle’s screams above as Todd dispatches him. In the basement, Toby discovers hair and fingernails in a pie he has been eating, just as the Beadle’s fresh corpse comes tumbling through the chute. Terrified, he flees into the sewers below the bakehouse. Mrs. Lovett then informs Todd that Toby has found out about their secret and they plot to kill him.

Anthony arrives at the asylum to rescue Johanna, but is exposed when Johanna recognizes him. Anthony draws a pistol given to him by Todd, but cannot bring himself to shoot Jonas Fogg, the corrupt asylum owner; Johanna grabs the pistol and kills Fogg. As Anthony and Johanna flee, the asylum’s freed inmates prophesy the end of the world, while Todd and Mrs. Lovett hunt through the sewers for Toby, and the beggar woman fears what has become of the Beadle («City on Fire/Searching»).

Anthony and Johanna (now disguised as a sailor) arrive at Todd’s empty shop. Anthony leaves to seek a coach after he and Johanna reaffirm their love («Ah Miss» – reprise). Johanna hears the beggar woman entering and hides in a trunk in the barbershop. The beggar woman seems to recognize the room. Todd enters and tries to force her to leave as she again seems to recognize him («Beggar Woman’s Lullaby»). Hearing the Judge outside, a frantic Todd kills the beggar woman, sending her body down the chute barely a moment before the Judge bursts in. Todd assures the Judge that Johanna is repentant, and the judge asks for a quick splash of cologne.

Once he has the Judge in his chair, Todd soothes him with another conversation on women, but this time he alludes to their «fellow tastes, in women at least». The Judge recognizes him as «Benjamin Barker!» just before Todd slashes his throat and sends him hurtling down the chute («The Judge’s Return»). Remembering Toby, Todd starts to leave, but, realizing he has left his razor behind, returns just as the disguised Johanna rises, horrified, from the trunk. Not recognizing her, Todd attempts to kill her, just as Mrs. Lovett shrieks from the bakehouse below, providing a distraction for Johanna to escape. Downstairs, Mrs. Lovett is struggling with the dying Judge, who claws at her. She then attempts to drag the beggar woman’s body into the oven, but Todd arrives and, through a shaft of light, sees the lifeless face clearly for the first time: the beggar woman was his wife Lucy. Horrified, Todd accuses Mrs. Lovett of lying to him. Mrs. Lovett frantically denies it, explaining that Lucy did indeed poison herself, but lived, although the attempt left her insane. Mrs. Lovett then tells Todd she loves him and would be a better wife than Lucy ever could have been. Todd feigns forgiveness, dancing manically with Mrs. Lovett until he hurls her into the oven, burning her alive. Full of despair and in shock, Todd embraces the dead Lucy. Toby, now quite insane and his hair turned white, crawls up from the sewer babbling nursery rhymes to himself. He picks up Todd’s fallen razor and slits Todd’s throat. As Todd falls dead and Toby drops the razor, Anthony, Johanna and some others break into the bakehouse. Toby, heedless of them, begins turning the meat grinder, crooning Mrs. Lovett’s previous instructions to him («Final Scene»).

Epilogue[edit]

The ensemble cast, soon joined by the risen Todd and Mrs. Lovett, sing a final reprise of «The Ballad of Sweeney Todd» warning against revenge (though admitting that «everyone does it»). Tearing off their costumes, the company exits. Todd sneers at the audience for a moment and vanishes.

Musical numbers[edit]

Notes on the songs:

• † Despite being cut in previews for reasons of length, these numbers were included on the Original Cast Recording. They have been restored in subsequent productions.
• ‡ This song was moved to after «The Ballad of Sweeney Todd (Reprise 3)» in the 2000 and 2014 New York Philharmonic concert performances, and on the Original Broadway Cast Album.
• § This number was written for the original London production and first recorded for the 2000 New York Philharmonic concert performance.
• € This song is an optional verse of «Sweet Polly Plunkett.»
• The song «The Ballad of Sweeney Todd» and its multiple reprises are titled in some productions by their first lyrics to differentiate them from one another:

• Sources: SondheimGuide.com^[10] & InternetBroadwayDatabase^[11]

Principal roles[edit]

Casts[edit]

Original casts[edit]

Notable replacements[edit]

Broadway (1979–80)

• Sweeney Todd: George Hearn, Walter Charles (u/s)
• Mrs. Lovett: Dorothy Loudon, Denise Lor (u/s), Marge Redmond (u/s)
• Johanna Barker: Betsy Joslyn

West End (1980)

• Sweeney Todd: Oz Clarke (u/s)

First National Tour (1980-81)

• Sweeney Todd: Walter Charles (u/s)
• Mrs. Lovett: Denise Lor (u/s)
• Judge Turpin: Walter Charles (u/s)

Broadway Revival (2005–06)

• Mrs. Lovett: Judy Kaye

Third National Tour (2007-08)

• Sweeney Todd: Alexander Gemignani

Off-Broadway Revival (2017–18)

• Sweeney Todd: Norm Lewis, Hugh Panaro
• Mrs. Lovett: Carolee Carmello, Sally Ann Triplett
• Anthony Hope: Matt Leisy (u/s)
• Judge Turpin: Jamie Jackson
• Tobias Ragg: Matt Leisy (u/s)
• Beadle Bamford: Matt Leisy

Concert casts[edit]

Additional performers[edit]

• Sweeney Todd: Steve Barton, Kevin Earley, Davis Gaines, Rod Gilfry, Nathan Gunn, Tom Hewitt, Jamie Jackson, Mark Jacoby, Terrence Mann, Hugh Maynard, Brian Stokes Mitchell, Timothy Nolan, Jonathan Roxmouth, Anthony Warlow, Dave Willetts, Tom Wopat
• Mrs. Lovett: Becky Ann Baker, Stephanie Blythe, Joyce Castle, Carmen Cusack, Sophie-Louise Dann, Annie Golden, Liz Larsen, Sarah Litzsinger, Caroline O’Connor, Elaine Paige, Faith Prince, Lea Salonga
• Anthony Hope: Hugh Panaro, Max von Essen
• Johanna Barker: Celia Keenan-Bolger, Alice Ripley
• Judge Turpin: Walter Charles, Robert Cuccioli, Ed Dixon
• Beadle Bamford: Bill Nolte, Stephen Wallem
• The Beggar Woman: Andréa Burns, Debra Byrne, Mary Beth Peil, Dianne Pilkington

Productions[edit]

Original Broadway production[edit]

The original production premiered on Broadway at the Uris Theatre on March 1, 1979 and closed on June 29, 1980 after 557 performances and 19 previews. Directed by Hal Prince and choreographed by Larry Fuller, the scenic design was by Eugene Lee, costumes by Franne Lee and lighting by Ken Billington. The cast included Angela Lansbury as Mrs. Lovett, Len Cariou as Todd, Victor Garber as Anthony, Sarah Rice as Johanna, Merle Louise as the Beggar Woman, Ken Jennings as Tobias, Edmund Lyndeck as Judge Turpin, Joaquin Romaguera as Pirelli, and Jack Eric Williams as Beadle Bamford. The production was nominated for nine Tony Awards, winning eight including Best Musical. Dorothy Loudon and George Hearn replaced Lansbury and Cariou on March 4, 1980.^[16]

Tour and filmed production[edit]

The first national U.S. tour started on October 24, 1980, in Washington, D.C. and ended in August 1981 in Los Angeles, California. Lansbury was joined by Hearn^[17] and this version was taped during the Los Angeles engagement and broadcast on The Entertainment Channel (one of the predecessors of today’s A&E) on September 12, 1982. This performance would later be repeated on Showtime and PBS (the latter as part of its Great Performances series);^[18] It was later released on home video through Turner Home Entertainment, and on DVD from Warner Home Video. The taped production was nominated for five Primetime Emmy Awards in 1985, winning three including Outstanding Individual Performance in a Variety or Music Program (for George Hearn).^[19]

A North American tour started on February 23, 1982, in Wilmington, Delaware, and ended on July 17, 1982, in Toronto, Ontario. June Havoc and Ross Petty starred.^[20]

Original London production[edit]

The first London production opened on July 2, 1980, at the West End’s Theatre Royal, Drury Lane, starring Denis Quilley and Sheila Hancock along with Andrew C. Wadsworth as Anthony, Mandy More as Johanna, Michael Staniforth as Tobias, Austin Kent as Judge Turpin, Dilys Watling as the Beggar Woman, David Wheldon-Williams as Beadle Bamford, Oz Clarke as Jonas Fogg, and John Aron as Pirelli. The show ran for 157 performances. Despite receiving mixed reviews, the production won the Olivier Award for Best New Musical in 1980. The production closed on November 14, 1980.

1989 Broadway revival[edit]

The first Broadway revival opened on September 14, 1989 at the Circle in the Square Theatre, and closed on February 25, 1990 after 189 performances and 46 previews. It was produced by Theodore Mann, directed by Susan H. Schulman, with choreography by Michael Lichtefeld. The cast featured Bob Gunton (Sweeney Todd), Beth Fowler (Mrs. Lovett), Eddie Korbich (Tobias Ragg), Jim Walton (Anthony Hope) and David Barron (Judge Turpin). In contrast to the original Broadway version, the production was designed on a relatively intimate scale and was affectionately referred to as «Teeny Todd.» It was originally produced Off-Broadway by the York Theatre Company at the Church of the Heavenly Rest from March 31, 1989 to April 29, 1989.^[21] This production received four Tony Award nominations: for Best Revival of a Musical, Best Actor in a Musical, Best Actress in a Musical and Best Direction of a Musical, but failed to win any.

1993 London revival[edit]

In 1993, the show received its first London revival at the Royal National Theatre. The production opened originally at the Cottesloe Theatre on June 2, 1993, and later transferred to the Lyttleton Theatre on December 16, 1993, playing in repertory and closing on June 1, 1994. The show’s design was slightly altered to fit a proscenium arch theatre space for the Lyttleton Theatre. The director was Declan Donnellan and the Cottesloe Theatre production starred Alun Armstrong as Todd and Julia McKenzie as Mrs. Lovett, with Adrian Lester as Anthony, Barry James as Beadle Bamford and Denis Quilley (who had originated the title role in the original London production in 1980) as Judge Turpin. When the show transferred to the Lyttleton, Quilley replaced Armstrong in the title role. Sondheim praised Donnellan for the «small ‘chamber’ approach to the show, which was the composer’s original vision for the piece.»^[22] This production received Olivier Awards for Best Musical Revival, Best Actor in a Musical (Armstrong) and Best Actress in a Musical (McKenzie), and Best Director Of A Musical for Donnellan. Adrian Lester and Barry James received nominations in the category of Best Supporting Performance In a Musical for their portrayals of Anthony and Beadle Bamford respectively.^[23]

2004 London revival[edit]

In 2004, John Doyle directed a revival of the musical at the Watermill Theatre in Newbury, England, running from July 27, 2004 until October 9, 2004. This production subsequently transferred to the West End’s Trafalgar Studios and then the Ambassadors Theatre. This production was notable for having no orchestra, with the 10-person cast playing the score themselves on musical instruments that they carried onstage.^[24] This marked the first time in nearly ten years that a Sondheim show had been presented in the commercial West End. It starred Paul Hegarty as Todd, Karen Mann as Mrs. Lovett, Rebecca Jackson as The Beggar Woman, Sam Kenyon as Tobias, Rebecca Jenkins as Johanna, David Ricardo-Pearce as Anthony and Colin Wakefield as Judge Turpin. This production closed February 5, 2005.

In spring 2006, the production toured the UK with Jason Donovan as Todd and Harriet Thorpe as Mrs. Lovett.

2005 Broadway revival[edit]

A version of the John Doyle West End production transferred to Broadway, opening on November 3, 2005 at the Eugene O’Neill Theatre with a new cast, all of whom played their own instruments, as had been done in London. The cast consisted of: Patti LuPone (Mrs. Lovett/Tuba/Percussion), Michael Cerveris (Todd/Guitar), Manoel Felciano (Tobias/Violin/Clarinet/Piano), Alexander Gemignani (Beadle/Piano/Trumpet), Lauren Molina (Johanna/Cello), Benjamin Magnuson (Anthony/Cello/Piano), Mark Jacoby (Turpin/Trumpet/Percussion), Donna Lynne Champlin (Pirelli/Accordion/Flute/Piano), Diana DiMarzio (Beggar Woman/Clarinet) and John Arbo (Fogg/Double bass). The production ran for 349 performances and 35 previews, and was nominated for six Tony Awards, winning two: Best Direction of a Musical for Doyle and Best Orchestrations for Sarah Travis who had reconstructed Jonathan Tunick’s original arrangements to suit the ten-person cast and orchestra. Because of the small scale of the musical, it cost $3.5 million to make, a sum small in comparison to many Broadway musicals and recouped in nineteen weeks.^[25] A national tour based on Doyle’s Broadway production began on August 30, 2007 with Judy Kaye (who had temporarily replaced LuPone in the Broadway run) as Mrs. Lovett and David Hess as Todd. Alexander Gemignani also played the title role for the Toronto run of the tour in November 2007.^[26]

2012 West End revival[edit]

Michael Ball and Imelda Staunton starred in a new production of the show that played at The Chichester Festival Theatre, running from September 24 to November 5, 2011. Directed by Jonathan Kent, the cast included Ball as Todd, Staunton as Mrs. Lovett, James McConville as Tobias, John Bowe as Judge Turpin, Robert Burt as Pirelli, Luke Brady as Anthony, Gillian Kirkpatrick as Lucy Barker, Lucy May Barker as Johanna and Peter Polycarpou as Beadle Bamford. It was notably set in the 1930s instead of 1846 and restored the oft-cut song «Johanna (Mea Culpa)».^[27] The production received positive reviews from both critics and audience members and transferred to the Adelphi Theatre in the West End in 2012 for a limited run from March 10 to September 22, 2012.^[28] Comedian Jason Manford made his musical debut as Pirelli from July 2 to 28 and August 15, 18 and 24, 2012 while Robert Burt appeared at Glyndebourne Festival Opera.The West End transfer received six Laurence Olivier Award nominations of which it won the three: Best Musical Revival, Best Actor in a Musical for Ball and Best Actress in a Musical for Staunton.^[29]

2015 London and 2017 Off-Broadway revival[edit]

Cameron Mackintosh produced the West End transfer of the Tooting Arts Club production of the show which ran at Harrington’s Pie Shop in Tooting, London in October and November 2014.^[30] This production takes place in a pie shop that has been recreated for the occasion in Shaftesbury Avenue and ran from March 19 to May 16, 2015. The cast included Jeremy Secomb as Sweeney Todd, Siobhán McCarthy as Mrs. Lovett, Nadim Naaman as Anthony, Ian Mowat as the Beadle, Duncan Smith as the Judge, Kiara Jay as Pirelli and the Beggar Woman, Joseph Taylor as Tobias and Zoe Doano as Johanna.^[31]

The Tooting Arts Club production transferred to Off-Broadway, transforming the Barrow Street Theatre into a working re-creation of Harrington’s pie shop. Previews began February 14, 2017 before officially opening night on March 1. Like the London production, the transfer was directed by Bill Buckhurst, designed by Simon Kenny and produced by Rachel Edwards, Jenny Gersten, Seaview Productions, and Nate Koch, executive producer, in association with Barrow Street Theatre.^[32] The opening night cast featured four members of the London cast: Jeremy Secomb as Sweeney Todd, Siobhan McCarthy as Mrs. Lovett, Duncan Smith as the Judge and, Joseph Taylor as Tobias, alongside Brad Oscar as the Beadle, Betsy Morgan as Pirelli and the Beggar Woman, Matt Doyle as Anthony and Alex Finke as Johanna. In April 2017, five of the cast members left the show, replaced by Norm Lewis as Sweeney Todd, Carolee Carmello as Mrs. Lovett, John-Michael Lyles as Tobias, Stacie Bono as The Beggar Woman and Pirelli, and Jamie Jackson as Judge Turpin. After Norm Lewis left, he was replaced by Hugh Panaro in the titular role. In February 2018, Panaro and Carmello were replaced by Thom Sema and Sally Ann Triplett, respectively. Other changes included Michael James Leslie as Judge Turpin and Zachary Noah Piser as Tobias. The production was extended and closed on August 26, 2018.^[33][34][35]

2023 Broadway revival[edit]

The musical will begin previews on February 26 and opening night set for March 26, 2023 at the Lunt-Fontanne Theatre, starring Josh Groban as Todd, Annaleigh Ashford as Mrs. Lovett, Jordan Fisher as Anthony, Gaten Matarazzo as Tobias, Jamie Jackson reprising his role as Judge Turpin, and Ruthie Ann Miles as the Beggarwoman. The production is set to be directed by Thomas Kail, with orchestrations by Jonathan Tunick, musical supervision by Alex Lacamoire and choreography by Steven Hoggett.

The production began a workshop three days after Sondheim’s death who had been planning to attend the workshop’s final day. It was revealed that the production will have a budget of $14 million dollars with a cast of 26 and an orchestra of 27 and that the production would remain set in the 19th century.^[36]

Other notable productions[edit]

1987 Australian productions[edit]

The State Opera of South Australia presented Australia’s first professional production in Adelaide in September 1987. Directed by Gale Edwards, it featured Lyndon Terracini as Todd, Nancye Hayes as Mrs. Lovett and Peter Cousens as Anthony. The following month, Melbourne Theatre Company’s version opened at the Playhouse in Melbourne, directed by Roger Hodgman with Peter Carroll as Sweeney Todd, Geraldine Turner as Mrs. Lovett and Jon Ewing as Judge Turpin. The Melbourne production toured to Sydney and Brisbane in 1988.^[37]

1992 Budapest production[edit]

The musical was premiered on June 5, 1992 at the Erkel Theater in Budapest, Hungary. The play was translated into Hungarian by Tibor Miklós and György Dénes. The cast consisted of Lajos Miller as Sweeney Todd, Zsuzsa Lehoczky as Mrs. Lovett, Sándor Sasvári as Anthony, Mónika Vásári as Johanna, Róbert Rátonyi as Judge Turpin, Tibor Oláh as Tobias, Péter Kocsmáros as Pirelli, Ildikó Kishonti as Lucy/Beggar woman, and István Rozsos as Beadle Bamford.^[38]

1994 Los Angeles revival[edit]

In 1994, East West Players in Los Angeles staged a revival of the show directed by Tim Dang, featuring a largely Asian Pacific American cast. It was also the first time the show had been presented in an intimate house (Equity 99-seat). The production received 5 Ovation Awards including the Franklin Levy Award for Best Musical (Smaller Theatre) and Best Director (Musical) for Dang.^{[citation needed]}

1995 Barcelona production[edit]

On April 5, 1995 it premiered in Catalan at the theater Poliorama of Barcelona (later moving to the Apollo), in a production of the Drama Centre of the Government of Catalonia. The libretto was adapted by Roser Batalla Roger Pena, and was directed by Mario Gas. The cast consisted of Constantino Romero as Sweeney Todd, Vicky Peña as Mrs. Lovett, Maria Josep Peris as Johanna, Muntsa Rius as Tobias, Pep Molina as Anthony, Xavier Ribera-Vall as Judge Turpin & Teresa Vallicrosa as The Beggar Woman. With critical acclaim and audience applause (Sondheim traveled to Barcelona after hearing the success it was having and was delighted with the production), it later moved to Madrid. The show received over fifteen awards.

1997 Finnish National Opera, Helsinki[edit]

The 1997 Finnish National Opera production premiered on September 19, 1997.
Directed by Staffan Aspegren and starting Sauli Tiilikainen (Sweeney Todd) and Ritva Auvinen (Mrs. Lovett). Translated by Juice Leskinen^[39]

2002 Kennedy Center production[edit]

As part of the Kennedy Center Sondheim Celebration, Sweeney Todd ran from May 10, 2002 through June 30, 2002 at the Eisenhower Theatre, starring Brian Stokes Mitchell as Sweeney Todd, Christine Baranski as Mrs. Lovett, Hugh Panaro as Anthony, Walter Charles (a member of the original cast), as Judge Turpin, Celia Keenan-Bolger as Johanna, Mary Beth Peil as The Beggar Woman, Mark Price as Tobias Ragg, Ray Friedeck as Beadle Bamford and Kevin Ligon as Pirelli. It was directed by Christopher Ashley with choreography by Daniel Pelzig.^[40]

2007 Dublin production[edit]

Irish tenor David Shannon starred as Todd in a highly successful Dublin production of the show at the Gate Theatre, which ran from April 2007 through June 2007. The production employed a minimalistic approach: the cast consisted of a small ensemble of 14 performers, and the orchestra was a seven-piece band. The look of the production was quite abstract. The Sunday Times wrote that «The black backdrop of David Farley’s rough hewn set and the stark minimalism of Rick Fisher’s lighting suggest a self-conscious edginess, with Shannon’s stylised make-up, long leather coat and brooding countenance only adding to the feeling.»^[41][42] When a character died, flour was poured over them.^[43]

2008 Gothenburg production[edit]

The 2008 Gothenburg production premiered on May 15, 2008 at The Göteborg Opera. The show was a collaboration with West End International Ltd. The cast featured Michael McCarthy as Sweeney Todd and Rosemary Ashe as Mrs Lovett and David Shannon this time as Anthony. The show did a four-week run and ended on June 8, 2008.^[44]

2009 U.K. and Irish Tour[edit]

In 2009, Sweeney Todd embarked upon an equity tour of the U.K. and Ireland. The production was eager to disassociate itself with recent West End backlash regarding Stunt Casting and so the tour was cast through an open call audition process. Whilst it remained unclear if the casting of predominantly unknown actors helped the tour, the production was applauded for its use of emerging performers and played to almost exclusively sold-out venues.

The tour ran for 8 months, starring Barry Howell as Sweeney Todd & Isabell Wyer as Ms. Lovett. The cast was completed by Alex Priat as Anthony, John Atkins as Judge Turpin, Carol Gizzard as Johanna, Sharian Wood as The Beggar Woman, Jack Leager as Beadle Bamford, Enrielos Hetares as Pirelli and Michael Greene & James Feldere who shared the role of Tobias.

2010 National Youth Music Theatre, London[edit]

In 2010, fifty members of the National Youth Music Theatre staged a production at the Village Underground as part of Stephen Sondheim’s 80th birthday celebrations in London. NYMT took the show, directed by Martin Constantine, out of a conventional theatre space and staged it within a converted Victorian warehouse in the city’s East End.^[45] The company revived the show in 2011 for the International Youth Arts Festival at the Rose Theatre in Kingston upon Thames.^[46]

2011 Paris production[edit]

A major new production opened in April 2011 at the Théâtre du Châtelet (Paris), which first gave Sondheim a place on the French stage with their production of A Little Night Music. The director was Lee Blakeley with choreography by Lorena Randi and designs by Tanya McAllin. The cast featured Rod Gilfry and Franco Pomponi (Sweeney Todd) and Caroline O’Connor (Mrs Lovett).^[47]

2014 Boston production[edit]

The Lyric Stage Company of Boston produced a run in September and October 2014 with the company’s Artistic Director Spiro Veloudos staging and directing the show. The cast included Christopher Chew as Sweeney Todd and Amelia Broome as Mrs. Lovett.^[48]

2014 Quebec City production[edit]

Quebec City-based Théâtre Décibel produced the French-speaking world-premiere of the show. Translated by Joëlle Bond and directed by Louis Morin, the show played from October 28 to November 8, 2014 at the Capitole de Québec. The cast includes Renaud Paradis as Sweeney Todd, Katee Julien as Mrs. Lovett, Jean Petitclerc as Judge Turpin, Sabrina Ferland as the Beggar Woman, Pierre-Olivier Grondin as Anthony Hope, Andréane Bouladier as Johanna, David Noël as Tobias, Jonathan Gagnon as Beadle and Mathieu Samson as Pirelli.^[49]

2014 prog metal version, Landless Theatre Company, Washington, D.C.[edit]

Sondheim grants DC’s Landless Theatre Company permission to orchestrate a «prog metal version» of Sweeney Todd, the first rock orchestration of the score. The production plays at DC’s Warehouse Theatre in August 2014. Directed by Melissa Baughman. Music Direction by Charles W. Johnson. Prog Metal Orchestration by The Fleet Street Collective (Andrew Lloyd Baughman, Spencer Blevins, Charles Johnson, Lance LaRue, Ray Shaw, Alex Vallejo, Andrew Siddle). The cast features metal band front singers Nina Osegueda (A Sound of Thunder) as Mrs. Lovett, Andrew Lloyd Baughman (Diamond Dead) as Sweeney Todd, Rob Bradley (Aries and Thrillkiller) as Pirelli, and Irene Jericho (Cassandra Syndrome) as Beggar Woman. The show receives three 2015 Helen Hayes Awards nominations for Best Musical, Outstanding Director of a Musical (Melissa Baughman), and Outstanding Music Director (Charles W. Johnson).

2015 Welsh National Opera production[edit]

In autumn 2015 the Welsh National Opera and Wales Millennium Centre produced a co-production with West Yorkshire Playhouse and the Royal Exchange Manchester as part of the WNO’s «Madness» season. Directed by James Brining and designed by Colin Richmond, the production was set in the 1970/80s, and was performed in Cardiff before touring to Southampton, Bristol, Llandudno, Oxford, Liverpool, Birmingham before returning to Cardiff. It was based on Brining’s previous smaller productions from Dundee Rep in 2010, West Yorkshire Playhouse and Royal Exchange Manchester in 2013. The cast included David Arnsperger as Sweeney Todd and Janis Kelly as Mrs. Lovett.

2015 South African revival[edit]

Pieter Toerien and KickstArt produced a production at the Pieter Toerien Monte Casino Theatre in Johannesburg, which ran from October 10 – December 13, 2015 before transferring to the Theatre on the Bay in Cape Town from February 19 – April 9, 2016. Directed by Steven Stead and designed by Greg King, the production starred Jonathan Roxmouth (Sweeney Todd), Charon Williams-Ros (Mrs Lovett), Michael Richard (Judge Turpin), Jaco van Rensburg (Tobias), Anne Marie Clulow (Beggar Woman), Adam Pelkowitz (Beadle Bamford), Cameron Botha (Anthony), Sanli Jooste (Johanna), Germandt Geldenhuys (Adolfo Pirelli) and Weslee Swain Lauder (Jonas Fogg).^[50]

2015–2016 Australasia[edit]

In 2015, Victorian Opera’s production was performed at the Melbourne Arts Centre.^[51] The production was revived for New Zealand Opera in 2016, visiting Auckland, Wellington and Christchurch.^[52]

The production starred Teddy Tahu Rhodes as Sweeney Todd, Antoinette Halloran as Mrs. Lovett, Phillip Rhodes as Judge Turpin, Kanen Breen as Beadle Bamford (later replaced by Andrew Glover during the New Zealand tour), David Rogers-Smith as Adolfo Pirelli (replaced by Robert Tucker in New Zealand), Ross Hannaford as Tobias Ragg (replaced by Joel Grainger in New Zealand), Blake Bowden as Anthony Hope (replaced James Benjamin Rodgers in New Zealand), Amelia Berry as Johanna, Dimity Shepherd as the Beggar Woman (replaced by Helen Medlyn in New Zealand), and Jeremy Kleeman as Jonas Fogg.^[53][54]

2018 Mexican production[edit]

Valtru produced the first Mexican production of Sweeney Todd. Opened on July 7, 2018, at the Foro Cultural Coyoacanense’s starring Lupita Sandoval and Beto Torres along with José Andrés Mojica, Mario Beller, Eduardo Ibarra, Alejandra Desiderio, Sonia Monroy, Daniel Paéz and Adrian Mejia.

2019 Australia production[edit]

In June 2019, for the show’s 40th anniversary, a limited run of the production presented by Life Like Company was performed at Her Majesty’s Theatre, Melbourne and Darling Harbour Theatre, ICC Sydney. It starred Anthony Warlow as Sweeney Todd, Gina Riley as Mrs. Lovett, Debra Byrne as the Beggar Woman, Michael Falzon as Adolfo Pirelli, Jonathan Hickey as Tobias Ragg, and Daniel Sumegi as Judge Turpin.^[55]

2019 Philippines[edit]

Produced by Atlantis Theatrical Entertainment Group and directed by Bobby Garcia with musical direction by Gerard Salonga, it starred Jett Pangan as Sweeney Todd, Lea Salonga as Mrs. Lovett, Gerald Santos as Anthony Hope, Nyoy Volante as Adolfo Pirelli, Mikkie Bradshaw-Volante as Johanna, Ima Castro as the Beggar Woman, Andrew Fernando as Judge Turpin, Luigi Quesada as Tobias, Arman Ferrer as Beadle, and Dean Rosen as Jonas Fogg. The production debuted in October at The Theater at Solaire.^[56][57]

Opera house productions[edit]

The first opera company to mount Sweeney Todd was the Houston Grand Opera in a production directed by Hal Prince, which ran from June 14, 1984 through June 24, 1984 for a total of 10 performances. Conducted by John DeMain, the production used scenic designs by Eugene Lee, costume designs by Franne Lee, and lighting designs by Ken Billington. The cast included Timothy Nolen in the title role, Joyce Castle as Mrs. Lovett, Cris Groenendaal as Anthony, Lee Merrill as Johanna, Will Roy as Judge Turpin, and Barry Busse as The Beadle.^[58]

In 1984 the show was presented by the New York City Opera. Hal Prince recreated the staging using the simplified set of the 2nd national tour. It was well received and most performances sold out. It was brought back for limited runs in 1986 and 2004. Notably the 2004 production starred Mark Delavan and Elaine Paige.^[59] The show was also performed by Opera North in 1998 in the UK starring Steven Page and Beverley Klein, directed by David McVicar and conducted by James Holmes.

In the early 2000s, Sweeney Todd gained acceptance with opera companies throughout the United States, Canada, Japan, Germany, Israel, Spain, the Netherlands, the United Kingdom and Australia. Bryn Terfel, the popular Welsh bass-baritone, performed the title role at Lyric Opera of Chicago in 2002, with Judith Christian, David Cangelosi, Timothy Nolen, Bonaventura Bottone, Celena Shaffer and Nathan Gunn. It was performed at the Royal Opera House in London as part of the Royal Opera season (December 2003 – January 2004) starring Sir Thomas Allen as Todd, Felicity Palmer as Mrs. Lovett and a supporting cast that included Rosalind Plowright, Robert Tear and Jonathan Veira as Judge Turpin. The Finnish National Opera performed Sweeney Todd in 1997–98. The Israeli National Opera has performed Sweeney Todd twice. The Icelandic Opera performed Sweeney Todd in the fall of 2004, the first time in Iceland. On September 12, 2015, Sweeney Todd opened at the San Francisco Opera with Brian Mulligan as Todd, Stephanie Blythe as Mrs. Lovett, Matthew Grills as Tobias, Heidi Stober as Johanna, Elliot Madore as Anthony and Elizabeth Futral as the Beggar Woman/Lucy.

Concert productions[edit]

A «Reprise!» Concert version was performed at Los Angeles’ Ahmanson Theatre on March 12–14, 1999 with Kelsey Grammer as Todd, Christine Baranski as Mrs. Lovett, Davis Gaines as Anthony, Neil Patrick Harris as Tobias, Melissa Manchester as The Beggar Woman, Roland Rusinek as The Beadle, Dale Kristien as Johanna and Ken Howard as Judge Turpin.

London’s Royal Festival Hall hosted two performances on February 13, 2000, starring Len Cariou as Todd, Judy Kaye as Mrs. Lovett, and Davis Gaines as Anthony. A 4-day concert took place in July 2007 at the same venue with Bryn Terfel, Maria Friedman, Daniel Boys and Philip Quast.

Director Lonny Price directed a semi-staged concert production of «Sweeney Todd in Concert” on May 4–6, 2000 at Avery Fisher Hall at Lincoln Center, New York with the New York Philharmonic. The cast included George Hearn (a last-minute substitute for Bryn Terfel), Patti LuPone, Neil Patrick Harris, Davis Gaines, John Aler, Paul Plishka, Heidi Grant Murphy, Stanford Olsen and Audra McDonald. This concert also played in San Francisco, from July 19–21, 2001, with the San Francisco Symphony. Hearn and LuPone were joined once again by Harris, Gaines, Aler and Olsen as well as new additions Victoria Clark, Lisa Vroman and Timothy Nolen. This production was taped for PBS and broadcast in 2001, and won the Primetime Emmy Award for Outstanding Classical Music-Dance Program.^[60] The same production played at the Ravinia Festival in Chicago on August 24, 2001, with most of the cast from the preceding concerts, except for Plishka and Clark, who were replaced by Sherrill Milnes and Hollis Resnik.^[61]

In 2014, Price directed a new concert production, returning to Avery Fisher Hall with the New York Philharmonic on March 5–8 with Bryn Terfel as Todd, Emma Thompson as Mrs. Lovett, Philip Quast as Judge Turpin, Jeff Blumenkrantz as The Beadle, Christian Borle as Pirelli, Kyle Brenn as Tobias, Jay Armstrong Johnson as Anthony, Erin Mackey as Johanna^[62] and Audra McDonald and Bryonha Marie Parham sharing the role of The Beggar Woman.^[63] McDonald was not announced as the Beggar Woman: she was a surprise, her name only being revealed at the time of the first performance. On the Saturday performances, Bryonha Marie Parham played the role of the Beggar Woman, while McDonald played it at the other performances. The concert was again filmed for broadcast on PBS as part of their Live from Lincoln Center^[64] series and was first aired on September 26, 2014. The production was nominated for three Primetime Emmy Awards, winning one for Outstanding Special Class Program.^[65] This production transferred to London Coliseum Theatre for 13 performances from March 30 through April 12, 2015. The cast included original members like Terfel, Thompson and Quast, as well as new actors like John Owen-Jones and Rosalie Craig.^[66]

Film adaptation[edit]

A feature film adaptation of Sweeney Todd, directed by Tim Burton with a screenplay by John Logan, was released on December 21, 2007. It stars Johnny Depp as Todd (Depp received an Oscar nomination and a Golden Globe Award for his performance), Helena Bonham Carter as Mrs. Lovett, Alan Rickman as Judge Turpin, Sacha Baron Cohen as Signor Pirelli, Jamie Campbell Bower as Anthony Hope, Laura Michelle Kelly as The Beggar Woman, Jayne Wisener as Johanna, Ed Sanders as Toby, and Timothy Spall as Beadle Bamford. The film was well received by critics and theatregoers and also won the Golden Globe Award for Best Motion Picture – Musical or Comedy.^[67]

Themes[edit]

Stephen Sondheim believed that Sweeney Todd is a story of revenge and how it consumes a vengeful person. He asserted, «what the show is really about is obsession.»^[68] Unlike most previous representations of the story, the musical avoids a simplistic view of devilish crimes. Instead, the characters’ “emotional and psychological depths” are examined, so that Sweeney Todd is understood as a victim as well as a perpetrator in the «great black pit» of humanity.^[69]

Musical analysis[edit]

Sondheim’s score is one of his most complex, with orchestrations by his long-time collaborator Jonathan Tunick. Relying heavily on counterpoint and angular harmonies, its compositional style has been compared to Maurice Ravel, Sergei Prokofiev, and Bernard Herrmann. Sondheim also utilizes the ancient «Dies irae» in the ballad that runs throughout the score, later heard in a melodic inversion, and in the accompaniment to «Epiphany». According to Raymond Knapp, «Most scene changes bring back ‘The Ballad of Sweeney Todd’, which includes both fast and slow versions of the ‘Dies Irae'».^[70] He also relies heavily on leitmotif – at least twenty distinct ones can be identified throughout the score.

Depending on how and where the show is presented, it is sometimes considered an opera.^[71] Sondheim himself has described the piece as a «black operetta»,^[72] and indeed, only about 20% of the show is spoken; the rest is sung-through.^[73]

In his essay for the 2005 cast album, Jeremy Sams finds it most relevant to compare Sondheim’s work with operas that similarly explore the psyche of a mad murderer or social outcast, such as Alban Berg’s Wozzeck (1925, based on the play by Georg Büchner) and Benjamin Britten’s Peter Grimes (1945). On the other hand, it can be seen as a precursor to the later trend of musicals based on horror themes, such as Little Shop of Horrors (1982), The Phantom of the Opera (1986), Jekyll & Hyde (1997) and Dance of the Vampires (1997), which used the description of the trend, «grusical», as its commercial label. Theatre critic and author Martin Gottfried wrote on this subject: «Does so much singing make it an opera? Opera is not just a matter of everything being sung. There is an operatic kind of music, of singing, of staging. There are opera audiences, and there is an opera sensibility. There are opera houses. Sweeney Todd has its occasional operatic moments, but its music overall has the chest notes, the harmonic language, the muscularity, and the edge of Broadway theater.»^[74]

Donal Henahan wrote an essay in The New York Times concerning the 1984 New York City Opera production: «The difficulty with Sweeney was not that the opera singers were weaklings incapable of filling the State Theater with sound – Miss Elias, who was making her City Opera debut, has sung for many years at the Metropolitan, a far larger house. The other voices in the cast also were known quantities. Rather, it seemed to me that the attempt to actually sing the Sondheim score, which relies heavily on a dramatic parlando or speaking style, mainly showed how far from the operatic vocal tradition the work lies. The score, effective enough in its own way, demanded things of the opera singers that opera singers as a class are reluctant to produce.»^[75]

Orchestration[edit]

The original Broadway pit consisted of a 26-piece orchestra. (The number of percussionists may vary for different shows, though the percussion book is written for two players).

• Strings: 6 violins, 2 violas, 2 cellos, 1 double bass, 1 harp
• Brass: 2 trumpets, 1 French horn, 2 trombones, 1 bass trombone
• Keyboards: 1 organ/celesta
• Woodwinds:
  • Reed 1: flute, piccolo, optional soprano and alto recorders
  • Reed 2: B♭ and E♭ clarinet, flute, piccolo
  • Reed 3: bass clarinet, B♭ clarinet
  • Reed 4: oboe, English horn
  • Reed 5: bassoon
• Percussion: (2 players) 3 timpani, bass drum, xylophone, vibraphone, snare drum, tom toms, bass drum with pedal, orchestra bells, tam-tam, chimes, 4 suspended cymbals, wood block, crash cymbals, bell tree, tambourine, washtub

An alternate orchestration is available from Music Theatre International for a 9 piece orchestra. It was written by Jonathan Tunick for the 1993 London Production.

• Strings: 1 violin, 1 cello, 1 double bass
• Brass: 1 trumpet in B♭, 1 French horn
• Woodwinds: Reed 1: clarinet; Reed 2: bassoon
• Keyboard
• Percussion: bass drum, bell tree, bells, chimes, crotales, rachet, side drum, snare drum, Swiss bell, tam-tam, tambourine, temple blocks, triangle, timpani, vibraphone, whistle, wood block, xylophone

Original orchestrator Jonathan Tunick revised his large orchestration for the 1993 London revival, adding a dirtier, grittier texture to the score’s arrangements.

2012 London revival: 15 piece orchestra:

• Strings: 2 violins, 1 viola, 1 cello, 1 double bass
• Brass: 1 French horn, 2 trumpets, 1 trombone
• Woodwinds:
• Reed 1: flute, clarinet
• Reed 2: oboe, English horn
• Reed 3: clarinet
• Reed 4: bassoon
• Keyboard
• Percussion

Awards and nominations[edit]

Original Broadway production[edit]

Original London production[edit]

1989 Broadway revival[edit]

1993 London revival[edit]

2005 London revival[edit]

2005 Broadway revival[edit]

2012 London revival[edit]

Recordings and broadcasts[edit]

An original Broadway cast recording was released by RCA Red Seal in 1979. It included the Judge’s «Johanna» and the tooth-pulling contest from Act I, which had been cut in previews.^[76] It was selected by the National Recording Registry for preservation in 2013.^[77]

A performance of the 1980 touring company was taped before an audience in 1981 at the Dorothy Chandler Pavilion in Los Angeles during the first national tour, with additional taping done in an empty theatre for a television special. The resulting program was televised on September 12, 1982, on The Entertainment Channel.^[18] It was later released on both VHS and DVD.^[78]

On 2 July 1994, the Royal National Theatre revival production starring Denis Quilley and Julia McKenzie was broadcast by the BBC.^[79] Opera North’s production was also broadcast by the BBC on March 30, 1998 as was the Royal Opera House production in 2003.

In 1995, the Barcelona cast recorded a cast album sung in Catalan. This production was also broadcast on Spanish television.

The 2000 New York City Concert was recorded and released in a deluxe 2-CD set.^[80] This recording was nominated for the Grammy Award for Best Musical Show Album.^[81]

In 2001, the same concert was held in San Francisco with the same leads and minor cast changes. It was also videotaped and broadcast on PBS, and then was released to VHS and DVD in 2001.^[82]

The 2005 Broadway revival also was recorded.^[83] The producers originally planned only a single-disk «highlights» version; however, they soon realized that they had recorded more music than could fit on one disk and it was not financially feasible to bring the performers back in to re-record. The following songs were cut: «Wigmaker Sequence», «The Letter», «Parlor Songs», «City on Fire», and half of the final sequence (which includes «The Judge’s Return»).^[84] This recording was nominated for the Grammy Award for Best Musical Show Album.^[85]

The 2012 London revival was recorded and released on April 2, 2012 in the UK^[86] and April 10, 2012 in the United States.^[87]

References[edit]

External links[edit]

• Sweeney Todd on the Internet Broadway Database
• Sweeney Todd on The Stephen Sondheim Reference Guide
• Sweeney Todd at Sondheim.com
• Sweeney Todd at the Music Theatre International website
• Sweeney Todd: School Edition at the Music Theatre International website
• Sweeney Todd Music Theatre Warwick’s 2008 production
• Stephen Sondheim «The Story So Far» podcast series produced by Sony BMG Masterworks

Sweeney Todd
The Demon Barber of Fleet Street
Artwork from the original Broadway production
Music	Stephen Sondheim
Lyrics	Stephen Sondheim
Book	Hugh Wheeler
Basis	Sweeney Todd by Christopher Bond
Productions	1979 Broadway 1980 National tour 1980 West End 1989 Broadway revival 1993 West End revival 2004 West End revival 2005 Broadway revival 2009 UK and Irish Tour 2012 West End revival 2017 Off-Broadway 2023 Broadway revival
Awards	Tony Award for Best Musical Tony Award for Best Book Tony Award for Best Score Olivier Award Best New Musical 1994 Laurence Olivier Award for Best Musical Revival 2012 Laurence Olivier Award for Best Musical Revival

Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street (often referred to simply as Sweeney Todd) is a musical play with music and lyrics by Stephen Sondheim and a book by Hugh Wheeler. It is based on the 1973 play of the same name by Christopher Bond. The character of Sweeney Todd first appeared in a Victorian penny dreadful titled The String of Pearls (1846-7).

Sweeney Todd opened on Broadway in 1979 and in the West End in 1980. It won the Tony Award for Best Musical and Olivier Award for Best New Musical. It has been revived in many productions as well as inspiring a film adaptation.

The original logo for the musical is a modified version of an advertising image from the 19th century,^[1] with the sign replaced by a straight razor. There is also a woman wearing a blood-stained dress and holding a rolling pin next to the man.

Background[edit]

The character Sweeney Todd originated in serialized Victorian popular fiction, known as penny dreadfuls. A story called The String of Pearls was published in a weekly magazine during the winter of 1846–47. Set in 1785, the story featured as its principal villain a certain Sweeney Todd and included all the plot elements used in later versions. The murderous barber’s story was turned into a play before the ending had even been revealed in print. An expanded edition appeared in 1850, an American version in 1852, a new play in 1865. By the 1870s, Sweeney Todd was a familiar character to most Victorians.^[2]

The musical was based on Christopher Bond’s 1973 play Sweeney Todd, which introduced a psychological backstory and motivation to Todd’s crimes. In Bond’s reincarnation of the character, Todd was the victim of a ruthless judge, who exiled him to Australia and raped his young wife, driving her mad. Stephen Sondheim first conceived of a musical version of the story in 1973, after he saw Bond’s take on the story at Theatre Royal Stratford East.^[3]

Bond’s sophisticated plot and language significantly elevated the lurid nature of the tale. Sondheim once observed, “It had a weight to it … because [Bond] wrote certain characters in blank verse. He also infused into it plot elements from Jacobean tragedy and The Count of Monte Cristo. He was able to take all these disparate elements that had been in existence rather dully for a hundred and some-odd years and make them into a first-rate play.”^[4]

Sondheim felt that the addition of music would greatly increase the size of the drama, transforming it into a different theatrical experience, saying later:

What I did to Chris’ play is more than enhance it. I had a feeling it would be a new animal. The effect it had at Stratford East in London and the effect it had at the Uris Theater in New York are two entirely different effects, even though it’s the same play. It was essentially charming over there because they don’t take Sweeney Todd seriously. Our production was larger in scope. Hal Prince gave it an epic sense, a sense that this was a man of some size instead of just a nut case. The music helps to give it that dimension.^[4]

Music proved to be a key element behind the impact of Sweeney Todd on audiences. Over eighty percent of the production is set to music, either sung or underscoring dialogue. The score is one vast structure, each individual part meshing with others for the good of the entire musical machine. Never before or later in his work did Sondheim utilize music in such an exhaustive capacity to further the purposes of the drama.^[4]

Sondheim decided to pair one of the most nightmarish songs (Sweeney Todd’s «Epiphany») with the comic-relief of «A Little Priest». This pair of songs at the end of Act I was the most significant musical addition which Sondheim made to Bond’s version of the story. In the play, Sweeney Todd’s mental collapse and the subsequent plan for Lovett’s meat pies take place in less than half a page of dialogue, much too quickly to convey the full psychological impact, in the view of scholar Larry A. Brown. Sondheim’s version more carefully reveals the developing ideas in Sweeney Todd and Mrs. Lovett’s demented minds.^[4]

Sondheim has often said that his Sweeney Todd was about obsession – and close friends seemed to instinctually agree. When Sondheim first played songs from an early version of the show for Judy Prince (wife of the show’s director), she told him: «Oh God – I didn’t know this was what [Sweeney Todd] was about. It’s nothing to do with Grand Guignol. It’s the story of your [own] life.»^[3]

When Sondheim first brought the idea for the show to director Harold Prince, his frequent collaborator, Prince was uninterested, feeling it was a simple melodrama that wasn’t very experimental structurally. However, Prince soon discovered a metaphor in which to set the show, making what Sondheim had originally envisioned as «a small horror piece» into a colossal portrait of the Industrial Revolution, and an examination of the general human condition of the time as it related to men like Sweeney Todd. Said Sondheim, «Hal’s metaphor is that the factory turns out Sweeney Todds. It turns out soulless, defeated, hopeless people. That’s what the play’s about to him; Sweeney Todd is a product of that age. I think it’s not. Sweeney Todd is a man bent on personal revenge, the way we all are in one way or another, and it has nothing whatsoever to do with the time he lived in, as far as I’m concerned.”^[4] However, Sondheim accepted Prince’s vision as a different way to do the show, and as an opportunity to do the show on a large scale, knowing that small-scale productions could be done at any time.

On the stage of the Uris Theater in New York, this tale of horrors was transformed into a mountain of steel in motion. Prince’s scenic metaphor for Sweeney Todd was a 19th-century iron foundry moved from Rhode Island and reassembled on the stage, which critic Jack Kroll aptly described as «part cathedral, part factory, part prison, that dwarfed and degraded the swarming denizens of the lower orders.»^[4]

When it came to casting, Sondheim thought stage veteran Angela Lansbury would add some needed comedy to the grim tale as the lunatic Cockney shopkeeper, but Lansbury needed to be convinced. She was a star and, as she pointed out to Sondheim, «Your show is not called ‘Nellie Lovett’, it’s called ‘Sweeney Todd’. And I’m the second banana.» To convince her, Sondheim «auditioned,» writing a couple of songs for her, including the macabre patter song, «A Little Priest.» And he gave her the key to the character, saying «I want Mrs. Lovett to have a music hall character.» Lansbury, who had grown up in British music hall, immediately got it. «Not just music hall … but dotty music hall», as she put it.^[5] After she was formally confirmed in the role, she relished the opportunity, saying that she loved «the extraordinary wit and intelligence of [Sondheim’s] lyrics.»^[6]

Canadian actor and singer Len Cariou was Sondheim’s personal choice to play the tortured barber.^[7] In preparation for the role, Cariou (who was studying with a voice teacher at the time) asked Sondheim what kind of range he needed to have in the role. Cariou told him he was prepared to give Sondheim a couple of octaves to deal with, and Sondheim immediately replied, «That would be more than sufficient.»^[8]

With Prince absorbed in staging the mammoth production, Lansbury and Cariou were left largely to their own when it came to developing their characters. They worked together on all their scenes, both of them creative actors who were experienced in giving intense performances. «That cuckoo style of playing Mrs. Lovett, that was pretty much Angela … She invented that character», Cariou said. She recalled, «I just ran with it. The wide-openness of my portrayal had to do with my sink or swim attitude toward it. I just figured hell, I’ve done everything else on Broadway, I might as well go with Mrs. Lovett.»^[5]

It is said that on opening night Harold Clurman, the doyen of American theatre critics, rushed up to Schuyler Chapin, former general manager of the Metropolitan Opera, demanding to know why he had not put it on at the Met. To which Chapin replied: «I would have put it on like a shot if I’d had the opportunity. There would have been screams and yells but I wouldn’t have given a damn. Because it is an opera. A modern American opera.»^[3]

Synopsis[edit]

The citizens of London, who act as a Greek chorus throughout the play, drop a body bag and pour ashes into a shallow grave. Sweeney Todd rises forth («The Ballad of Sweeney Todd»), and introduces the drama.

Act I[edit]

In 1846,^[9] young sailor Anthony Hope and the mysterious Sweeney Todd, whom Anthony has recently rescued at sea and befriended, dock in London. A beggar woman sexually solicits them, appearing to recognize Todd for a moment («No Place Like London»), and Todd shoos her away. Todd obliquely relates some of his troubled past to Anthony: he was a naïve barber, «removed…from his plate» by a corrupt judge who lusted after Todd’s wife («The Barber and His Wife»). Leaving Anthony, Todd enters a meat pie shop on Fleet Street, where the owner, the slatternly widow Mrs. Lovett, laments the scarcity of meat and customers («Worst Pies in London»). When Todd asks after the empty upstairs apartment, she reveals that its former tenant, Benjamin Barker, was transported for life based on false charges by Judge Turpin, who, along with his servant, Beadle Bamford, then lured Barker’s wife Lucy to a masked ball at the Judge’s home and raped her («Poor Thing»).

Todd’s reaction reveals that he is himself Benjamin Barker. Promising to keep his secret, Mrs. Lovett explains that Lucy poisoned herself with arsenic and that their then-infant daughter, Johanna, became the Judge’s ward. Todd swears revenge on the Judge and the Beadle, and Mrs. Lovett presents Todd with his old collection of sterling silver straight razors, which persuades Todd to take up his old profession («My Friends» and «The Ballad of Sweeney Todd» – reprise). Elsewhere, Anthony spies a beautiful girl singing at her window («Green Finch and Linnet Bird»), and the beggar woman tells him that her name is Johanna. Unaware that Johanna is his friend Todd’s daughter, Anthony is immediately enamored («Ah, Miss»), and he pledges to return for her, even after the judge and the Beadle threaten him and chase him away («Johanna»).

In the crowded London marketplace, flamboyant Italian barber Adolfo Pirelli and his simple-minded young assistant Tobias Ragg pitch a dramatic cure-all for hair loss («Pirelli’s Miracle Elixir»). Todd and Lovett soon arrive; as part of his plan to establish his new identity, Todd exposes the elixir as a sham, challenges Pirelli to a shaving competition and easily wins («The Contest»), inviting the impressed Beadle for a free shave («The Ballad of Sweeney Todd» – reprise 2). Several days later, Judge Turpin flagellates himself in a frenzy over a growing lust for Johanna, but instead resolves to marry her himself («Johanna – Mea Culpa»).

Todd awaits the Beadle’s arrival with mounting impatience, but Mrs. Lovett tries to soothe him («Wait»). When Anthony tells Todd of his plan to ask Johanna to elope with him, Todd, eager to reunite with his daughter, agrees to let them use his barbershop as a safehouse. As Anthony leaves, Pirelli and Tobias enter, and Mrs. Lovett takes Toby downstairs for a pie. Alone with Todd, Pirelli drops his Italian accent and reveals that he is really Daniel O’Higgins, Benjamin Barker’s former assistant. He knows Todd’s true identity (having recognized Barker’s illustrious shaving tools during their earlier competition) and demands half his income for life. (In the film, the name is not Daniel O’Higgins but «Davy Collins».) Todd kills O’Higgins by slitting his throat («Pirelli’s Death» and «The Ballad of Sweeney Todd» – reprise 3) and temporarily hides his body. Meanwhile, Johanna and Anthony plan their elopement («Kiss Me»), while the Beadle recommends Todd’s grooming services to the Judge so that the judge may better win Johanna’s affections («Ladies in Their Sensitivities»).

Panicked at first on learning of Pirelli’s murder, Mrs. Lovett swipes his leftover coin purse and then asks Todd how he plans to dispose of the body. Suddenly, the judge enters; Todd quickly seats him and lulls him with a relaxing conversation («Pretty Women»). Before Todd can kill the judge, however, Anthony re-enters and blurts out his elopement plan. The angry judge storms out, vowing never to return and to send Johanna away. Todd drives Anthony out in a fit of fury and, reminded of the evil he sees in London, resolves to depopulate the city by murdering his future customers since all people deserve to die: the rich to be punished for their corruption, and the poor to be relieved of their misery («Epiphany»). While discussing how to dispose of Pirelli’s body, Mrs. Lovett is struck by a sudden idea and suggests that they use the bodies of Todd’s victims in her meat pies, and Todd happily agrees («A Little Priest»).

Act II[edit]

Several weeks later, Mrs. Lovett’s pie shop has become a successful business, and Toby works there as a waiter. The food is very popular («God, That’s Good!»). Todd has acquired a special mechanical barber’s chair that allows him to kill clients and then send their bodies directly through a chute into the pie shop’s basement bakehouse. Casually slitting his customers’ necks, Todd despairs of ever seeing Johanna, while Anthony searches London for her («Johanna – Quartet»). Anthony finds Johanna locked away in a private lunatic asylum, but barely escapes being placed under arrest by the Beadle. After a day of hard work, while Todd remains fixated on his revenge, Mrs. Lovett envisions a seaside retirement («By the Sea»). Anthony arrives to beg Todd for help to free Johanna, and Todd, revitalized, instructs Anthony to rescue her by posing as a wigmaker intent on purchasing inmates’ hair («Wigmaker Sequence» and «The Ballad…» – reprise 4). However, once Anthony has departed, Todd sends a letter informing the Judge that Anthony will bring Johanna to his shop just after dark, and that he will hand her over («The Letter») in order to lure him back to the shop.

In the pie shop, Toby tells Mrs. Lovett of his skepticism about Todd and his own desire to protect her («Not While I’m Around»). When he recognizes Pirelli’s coin purse in Mrs. Lovett’s hands, she distracts him by showing him the bakehouse, instructing him how to work the meat grinder and the oven before locking him in. Upstairs, she encounters the Beadle at her harmonium; he has been asked by Lovett’s neighbors to investigate the strange smoke and stench from the pie shop’s chimney. Mrs. Lovett stalls the Beadle with «Parlor Songs» until Todd returns to offer the Beadle his promised «free shave»; Mrs. Lovett loudly plays her harmonium to cover the Beadle’s screams above as Todd dispatches him. In the basement, Toby discovers hair and fingernails in a pie he has been eating, just as the Beadle’s fresh corpse comes tumbling through the chute. Terrified, he flees into the sewers below the bakehouse. Mrs. Lovett then informs Todd that Toby has found out about their secret and they plot to kill him.

Anthony arrives at the asylum to rescue Johanna, but is exposed when Johanna recognizes him. Anthony draws a pistol given to him by Todd, but cannot bring himself to shoot Jonas Fogg, the corrupt asylum owner; Johanna grabs the pistol and kills Fogg. As Anthony and Johanna flee, the asylum’s freed inmates prophesy the end of the world, while Todd and Mrs. Lovett hunt through the sewers for Toby, and the beggar woman fears what has become of the Beadle («City on Fire/Searching»).

Anthony and Johanna (now disguised as a sailor) arrive at Todd’s empty shop. Anthony leaves to seek a coach after he and Johanna reaffirm their love («Ah Miss» – reprise). Johanna hears the beggar woman entering and hides in a trunk in the barbershop. The beggar woman seems to recognize the room. Todd enters and tries to force her to leave as she again seems to recognize him («Beggar Woman’s Lullaby»). Hearing the Judge outside, a frantic Todd kills the beggar woman, sending her body down the chute barely a moment before the Judge bursts in. Todd assures the Judge that Johanna is repentant, and the judge asks for a quick splash of cologne.

Once he has the Judge in his chair, Todd soothes him with another conversation on women, but this time he alludes to their «fellow tastes, in women at least». The Judge recognizes him as «Benjamin Barker!» just before Todd slashes his throat and sends him hurtling down the chute («The Judge’s Return»). Remembering Toby, Todd starts to leave, but, realizing he has left his razor behind, returns just as the disguised Johanna rises, horrified, from the trunk. Not recognizing her, Todd attempts to kill her, just as Mrs. Lovett shrieks from the bakehouse below, providing a distraction for Johanna to escape. Downstairs, Mrs. Lovett is struggling with the dying Judge, who claws at her. She then attempts to drag the beggar woman’s body into the oven, but Todd arrives and, through a shaft of light, sees the lifeless face clearly for the first time: the beggar woman was his wife Lucy. Horrified, Todd accuses Mrs. Lovett of lying to him. Mrs. Lovett frantically denies it, explaining that Lucy did indeed poison herself, but lived, although the attempt left her insane. Mrs. Lovett then tells Todd she loves him and would be a better wife than Lucy ever could have been. Todd feigns forgiveness, dancing manically with Mrs. Lovett until he hurls her into the oven, burning her alive. Full of despair and in shock, Todd embraces the dead Lucy. Toby, now quite insane and his hair turned white, crawls up from the sewer babbling nursery rhymes to himself. He picks up Todd’s fallen razor and slits Todd’s throat. As Todd falls dead and Toby drops the razor, Anthony, Johanna and some others break into the bakehouse. Toby, heedless of them, begins turning the meat grinder, crooning Mrs. Lovett’s previous instructions to him («Final Scene»).

Epilogue[edit]

The ensemble cast, soon joined by the risen Todd and Mrs. Lovett, sing a final reprise of «The Ballad of Sweeney Todd» warning against revenge (though admitting that «everyone does it»). Tearing off their costumes, the company exits. Todd sneers at the audience for a moment and vanishes.

Musical numbers[edit]

Notes on the songs:

• † Despite being cut in previews for reasons of length, these numbers were included on the Original Cast Recording. They have been restored in subsequent productions.
• ‡ This song was moved to after «The Ballad of Sweeney Todd (Reprise 3)» in the 2000 and 2014 New York Philharmonic concert performances, and on the Original Broadway Cast Album.
• § This number was written for the original London production and first recorded for the 2000 New York Philharmonic concert performance.
• € This song is an optional verse of «Sweet Polly Plunkett.»
• The song «The Ballad of Sweeney Todd» and its multiple reprises are titled in some productions by their first lyrics to differentiate them from one another:

• Sources: SondheimGuide.com^[10] & InternetBroadwayDatabase^[11]

Principal roles[edit]

Casts[edit]

Original casts[edit]

Notable replacements[edit]

Broadway (1979–80)

• Sweeney Todd: George Hearn, Walter Charles (u/s)
• Mrs. Lovett: Dorothy Loudon, Denise Lor (u/s), Marge Redmond (u/s)
• Johanna Barker: Betsy Joslyn

West End (1980)

• Sweeney Todd: Oz Clarke (u/s)

First National Tour (1980-81)

• Sweeney Todd: Walter Charles (u/s)
• Mrs. Lovett: Denise Lor (u/s)
• Judge Turpin: Walter Charles (u/s)

Broadway Revival (2005–06)

• Mrs. Lovett: Judy Kaye

Third National Tour (2007-08)

• Sweeney Todd: Alexander Gemignani

Off-Broadway Revival (2017–18)

• Sweeney Todd: Norm Lewis, Hugh Panaro
• Mrs. Lovett: Carolee Carmello, Sally Ann Triplett
• Anthony Hope: Matt Leisy (u/s)
• Judge Turpin: Jamie Jackson
• Tobias Ragg: Matt Leisy (u/s)
• Beadle Bamford: Matt Leisy

Concert casts[edit]

Additional performers[edit]

• Sweeney Todd: Steve Barton, Kevin Earley, Davis Gaines, Rod Gilfry, Nathan Gunn, Tom Hewitt, Jamie Jackson, Mark Jacoby, Terrence Mann, Hugh Maynard, Brian Stokes Mitchell, Timothy Nolan, Jonathan Roxmouth, Anthony Warlow, Dave Willetts, Tom Wopat
• Mrs. Lovett: Becky Ann Baker, Stephanie Blythe, Joyce Castle, Carmen Cusack, Sophie-Louise Dann, Annie Golden, Liz Larsen, Sarah Litzsinger, Caroline O’Connor, Elaine Paige, Faith Prince, Lea Salonga
• Anthony Hope: Hugh Panaro, Max von Essen
• Johanna Barker: Celia Keenan-Bolger, Alice Ripley
• Judge Turpin: Walter Charles, Robert Cuccioli, Ed Dixon
• Beadle Bamford: Bill Nolte, Stephen Wallem
• The Beggar Woman: Andréa Burns, Debra Byrne, Mary Beth Peil, Dianne Pilkington

Productions[edit]

Original Broadway production[edit]

The original production premiered on Broadway at the Uris Theatre on March 1, 1979 and closed on June 29, 1980 after 557 performances and 19 previews. Directed by Hal Prince and choreographed by Larry Fuller, the scenic design was by Eugene Lee, costumes by Franne Lee and lighting by Ken Billington. The cast included Angela Lansbury as Mrs. Lovett, Len Cariou as Todd, Victor Garber as Anthony, Sarah Rice as Johanna, Merle Louise as the Beggar Woman, Ken Jennings as Tobias, Edmund Lyndeck as Judge Turpin, Joaquin Romaguera as Pirelli, and Jack Eric Williams as Beadle Bamford. The production was nominated for nine Tony Awards, winning eight including Best Musical. Dorothy Loudon and George Hearn replaced Lansbury and Cariou on March 4, 1980.^[16]

Tour and filmed production[edit]

The first national U.S. tour started on October 24, 1980, in Washington, D.C. and ended in August 1981 in Los Angeles, California. Lansbury was joined by Hearn^[17] and this version was taped during the Los Angeles engagement and broadcast on The Entertainment Channel (one of the predecessors of today’s A&E) on September 12, 1982. This performance would later be repeated on Showtime and PBS (the latter as part of its Great Performances series);^[18] It was later released on home video through Turner Home Entertainment, and on DVD from Warner Home Video. The taped production was nominated for five Primetime Emmy Awards in 1985, winning three including Outstanding Individual Performance in a Variety or Music Program (for George Hearn).^[19]

A North American tour started on February 23, 1982, in Wilmington, Delaware, and ended on July 17, 1982, in Toronto, Ontario. June Havoc and Ross Petty starred.^[20]

Original London production[edit]

The first London production opened on July 2, 1980, at the West End’s Theatre Royal, Drury Lane, starring Denis Quilley and Sheila Hancock along with Andrew C. Wadsworth as Anthony, Mandy More as Johanna, Michael Staniforth as Tobias, Austin Kent as Judge Turpin, Dilys Watling as the Beggar Woman, David Wheldon-Williams as Beadle Bamford, Oz Clarke as Jonas Fogg, and John Aron as Pirelli. The show ran for 157 performances. Despite receiving mixed reviews, the production won the Olivier Award for Best New Musical in 1980. The production closed on November 14, 1980.

1989 Broadway revival[edit]

The first Broadway revival opened on September 14, 1989 at the Circle in the Square Theatre, and closed on February 25, 1990 after 189 performances and 46 previews. It was produced by Theodore Mann, directed by Susan H. Schulman, with choreography by Michael Lichtefeld. The cast featured Bob Gunton (Sweeney Todd), Beth Fowler (Mrs. Lovett), Eddie Korbich (Tobias Ragg), Jim Walton (Anthony Hope) and David Barron (Judge Turpin). In contrast to the original Broadway version, the production was designed on a relatively intimate scale and was affectionately referred to as «Teeny Todd.» It was originally produced Off-Broadway by the York Theatre Company at the Church of the Heavenly Rest from March 31, 1989 to April 29, 1989.^[21] This production received four Tony Award nominations: for Best Revival of a Musical, Best Actor in a Musical, Best Actress in a Musical and Best Direction of a Musical, but failed to win any.

1993 London revival[edit]

In 1993, the show received its first London revival at the Royal National Theatre. The production opened originally at the Cottesloe Theatre on June 2, 1993, and later transferred to the Lyttleton Theatre on December 16, 1993, playing in repertory and closing on June 1, 1994. The show’s design was slightly altered to fit a proscenium arch theatre space for the Lyttleton Theatre. The director was Declan Donnellan and the Cottesloe Theatre production starred Alun Armstrong as Todd and Julia McKenzie as Mrs. Lovett, with Adrian Lester as Anthony, Barry James as Beadle Bamford and Denis Quilley (who had originated the title role in the original London production in 1980) as Judge Turpin. When the show transferred to the Lyttleton, Quilley replaced Armstrong in the title role. Sondheim praised Donnellan for the «small ‘chamber’ approach to the show, which was the composer’s original vision for the piece.»^[22] This production received Olivier Awards for Best Musical Revival, Best Actor in a Musical (Armstrong) and Best Actress in a Musical (McKenzie), and Best Director Of A Musical for Donnellan. Adrian Lester and Barry James received nominations in the category of Best Supporting Performance In a Musical for their portrayals of Anthony and Beadle Bamford respectively.^[23]

2004 London revival[edit]

In 2004, John Doyle directed a revival of the musical at the Watermill Theatre in Newbury, England, running from July 27, 2004 until October 9, 2004. This production subsequently transferred to the West End’s Trafalgar Studios and then the Ambassadors Theatre. This production was notable for having no orchestra, with the 10-person cast playing the score themselves on musical instruments that they carried onstage.^[24] This marked the first time in nearly ten years that a Sondheim show had been presented in the commercial West End. It starred Paul Hegarty as Todd, Karen Mann as Mrs. Lovett, Rebecca Jackson as The Beggar Woman, Sam Kenyon as Tobias, Rebecca Jenkins as Johanna, David Ricardo-Pearce as Anthony and Colin Wakefield as Judge Turpin. This production closed February 5, 2005.

In spring 2006, the production toured the UK with Jason Donovan as Todd and Harriet Thorpe as Mrs. Lovett.

2005 Broadway revival[edit]

A version of the John Doyle West End production transferred to Broadway, opening on November 3, 2005 at the Eugene O’Neill Theatre with a new cast, all of whom played their own instruments, as had been done in London. The cast consisted of: Patti LuPone (Mrs. Lovett/Tuba/Percussion), Michael Cerveris (Todd/Guitar), Manoel Felciano (Tobias/Violin/Clarinet/Piano), Alexander Gemignani (Beadle/Piano/Trumpet), Lauren Molina (Johanna/Cello), Benjamin Magnuson (Anthony/Cello/Piano), Mark Jacoby (Turpin/Trumpet/Percussion), Donna Lynne Champlin (Pirelli/Accordion/Flute/Piano), Diana DiMarzio (Beggar Woman/Clarinet) and John Arbo (Fogg/Double bass). The production ran for 349 performances and 35 previews, and was nominated for six Tony Awards, winning two: Best Direction of a Musical for Doyle and Best Orchestrations for Sarah Travis who had reconstructed Jonathan Tunick’s original arrangements to suit the ten-person cast and orchestra. Because of the small scale of the musical, it cost $3.5 million to make, a sum small in comparison to many Broadway musicals and recouped in nineteen weeks.^[25] A national tour based on Doyle’s Broadway production began on August 30, 2007 with Judy Kaye (who had temporarily replaced LuPone in the Broadway run) as Mrs. Lovett and David Hess as Todd. Alexander Gemignani also played the title role for the Toronto run of the tour in November 2007.^[26]

2012 West End revival[edit]

Michael Ball and Imelda Staunton starred in a new production of the show that played at The Chichester Festival Theatre, running from September 24 to November 5, 2011. Directed by Jonathan Kent, the cast included Ball as Todd, Staunton as Mrs. Lovett, James McConville as Tobias, John Bowe as Judge Turpin, Robert Burt as Pirelli, Luke Brady as Anthony, Gillian Kirkpatrick as Lucy Barker, Lucy May Barker as Johanna and Peter Polycarpou as Beadle Bamford. It was notably set in the 1930s instead of 1846 and restored the oft-cut song «Johanna (Mea Culpa)».^[27] The production received positive reviews from both critics and audience members and transferred to the Adelphi Theatre in the West End in 2012 for a limited run from March 10 to September 22, 2012.^[28] Comedian Jason Manford made his musical debut as Pirelli from July 2 to 28 and August 15, 18 and 24, 2012 while Robert Burt appeared at Glyndebourne Festival Opera.The West End transfer received six Laurence Olivier Award nominations of which it won the three: Best Musical Revival, Best Actor in a Musical for Ball and Best Actress in a Musical for Staunton.^[29]

2015 London and 2017 Off-Broadway revival[edit]

Cameron Mackintosh produced the West End transfer of the Tooting Arts Club production of the show which ran at Harrington’s Pie Shop in Tooting, London in October and November 2014.^[30] This production takes place in a pie shop that has been recreated for the occasion in Shaftesbury Avenue and ran from March 19 to May 16, 2015. The cast included Jeremy Secomb as Sweeney Todd, Siobhán McCarthy as Mrs. Lovett, Nadim Naaman as Anthony, Ian Mowat as the Beadle, Duncan Smith as the Judge, Kiara Jay as Pirelli and the Beggar Woman, Joseph Taylor as Tobias and Zoe Doano as Johanna.^[31]

The Tooting Arts Club production transferred to Off-Broadway, transforming the Barrow Street Theatre into a working re-creation of Harrington’s pie shop. Previews began February 14, 2017 before officially opening night on March 1. Like the London production, the transfer was directed by Bill Buckhurst, designed by Simon Kenny and produced by Rachel Edwards, Jenny Gersten, Seaview Productions, and Nate Koch, executive producer, in association with Barrow Street Theatre.^[32] The opening night cast featured four members of the London cast: Jeremy Secomb as Sweeney Todd, Siobhan McCarthy as Mrs. Lovett, Duncan Smith as the Judge and, Joseph Taylor as Tobias, alongside Brad Oscar as the Beadle, Betsy Morgan as Pirelli and the Beggar Woman, Matt Doyle as Anthony and Alex Finke as Johanna. In April 2017, five of the cast members left the show, replaced by Norm Lewis as Sweeney Todd, Carolee Carmello as Mrs. Lovett, John-Michael Lyles as Tobias, Stacie Bono as The Beggar Woman and Pirelli, and Jamie Jackson as Judge Turpin. After Norm Lewis left, he was replaced by Hugh Panaro in the titular role. In February 2018, Panaro and Carmello were replaced by Thom Sema and Sally Ann Triplett, respectively. Other changes included Michael James Leslie as Judge Turpin and Zachary Noah Piser as Tobias. The production was extended and closed on August 26, 2018.^[33][34][35]

2023 Broadway revival[edit]

The musical will begin previews on February 26 and opening night set for March 26, 2023 at the Lunt-Fontanne Theatre, starring Josh Groban as Todd, Annaleigh Ashford as Mrs. Lovett, Jordan Fisher as Anthony, Gaten Matarazzo as Tobias, Jamie Jackson reprising his role as Judge Turpin, and Ruthie Ann Miles as the Beggarwoman. The production is set to be directed by Thomas Kail, with orchestrations by Jonathan Tunick, musical supervision by Alex Lacamoire and choreography by Steven Hoggett.

The production began a workshop three days after Sondheim’s death who had been planning to attend the workshop’s final day. It was revealed that the production will have a budget of $14 million dollars with a cast of 26 and an orchestra of 27 and that the production would remain set in the 19th century.^[36]

Other notable productions[edit]

1987 Australian productions[edit]

The State Opera of South Australia presented Australia’s first professional production in Adelaide in September 1987. Directed by Gale Edwards, it featured Lyndon Terracini as Todd, Nancye Hayes as Mrs. Lovett and Peter Cousens as Anthony. The following month, Melbourne Theatre Company’s version opened at the Playhouse in Melbourne, directed by Roger Hodgman with Peter Carroll as Sweeney Todd, Geraldine Turner as Mrs. Lovett and Jon Ewing as Judge Turpin. The Melbourne production toured to Sydney and Brisbane in 1988.^[37]

1992 Budapest production[edit]

The musical was premiered on June 5, 1992 at the Erkel Theater in Budapest, Hungary. The play was translated into Hungarian by Tibor Miklós and György Dénes. The cast consisted of Lajos Miller as Sweeney Todd, Zsuzsa Lehoczky as Mrs. Lovett, Sándor Sasvári as Anthony, Mónika Vásári as Johanna, Róbert Rátonyi as Judge Turpin, Tibor Oláh as Tobias, Péter Kocsmáros as Pirelli, Ildikó Kishonti as Lucy/Beggar woman, and István Rozsos as Beadle Bamford.^[38]

1994 Los Angeles revival[edit]

In 1994, East West Players in Los Angeles staged a revival of the show directed by Tim Dang, featuring a largely Asian Pacific American cast. It was also the first time the show had been presented in an intimate house (Equity 99-seat). The production received 5 Ovation Awards including the Franklin Levy Award for Best Musical (Smaller Theatre) and Best Director (Musical) for Dang.^{[citation needed]}

1995 Barcelona production[edit]

On April 5, 1995 it premiered in Catalan at the theater Poliorama of Barcelona (later moving to the Apollo), in a production of the Drama Centre of the Government of Catalonia. The libretto was adapted by Roser Batalla Roger Pena, and was directed by Mario Gas. The cast consisted of Constantino Romero as Sweeney Todd, Vicky Peña as Mrs. Lovett, Maria Josep Peris as Johanna, Muntsa Rius as Tobias, Pep Molina as Anthony, Xavier Ribera-Vall as Judge Turpin & Teresa Vallicrosa as The Beggar Woman. With critical acclaim and audience applause (Sondheim traveled to Barcelona after hearing the success it was having and was delighted with the production), it later moved to Madrid. The show received over fifteen awards.

1997 Finnish National Opera, Helsinki[edit]

The 1997 Finnish National Opera production premiered on September 19, 1997.
Directed by Staffan Aspegren and starting Sauli Tiilikainen (Sweeney Todd) and Ritva Auvinen (Mrs. Lovett). Translated by Juice Leskinen^[39]

2002 Kennedy Center production[edit]

As part of the Kennedy Center Sondheim Celebration, Sweeney Todd ran from May 10, 2002 through June 30, 2002 at the Eisenhower Theatre, starring Brian Stokes Mitchell as Sweeney Todd, Christine Baranski as Mrs. Lovett, Hugh Panaro as Anthony, Walter Charles (a member of the original cast), as Judge Turpin, Celia Keenan-Bolger as Johanna, Mary Beth Peil as The Beggar Woman, Mark Price as Tobias Ragg, Ray Friedeck as Beadle Bamford and Kevin Ligon as Pirelli. It was directed by Christopher Ashley with choreography by Daniel Pelzig.^[40]

2007 Dublin production[edit]

Irish tenor David Shannon starred as Todd in a highly successful Dublin production of the show at the Gate Theatre, which ran from April 2007 through June 2007. The production employed a minimalistic approach: the cast consisted of a small ensemble of 14 performers, and the orchestra was a seven-piece band. The look of the production was quite abstract. The Sunday Times wrote that «The black backdrop of David Farley’s rough hewn set and the stark minimalism of Rick Fisher’s lighting suggest a self-conscious edginess, with Shannon’s stylised make-up, long leather coat and brooding countenance only adding to the feeling.»^[41][42] When a character died, flour was poured over them.^[43]

2008 Gothenburg production[edit]

The 2008 Gothenburg production premiered on May 15, 2008 at The Göteborg Opera. The show was a collaboration with West End International Ltd. The cast featured Michael McCarthy as Sweeney Todd and Rosemary Ashe as Mrs Lovett and David Shannon this time as Anthony. The show did a four-week run and ended on June 8, 2008.^[44]

2009 U.K. and Irish Tour[edit]

In 2009, Sweeney Todd embarked upon an equity tour of the U.K. and Ireland. The production was eager to disassociate itself with recent West End backlash regarding Stunt Casting and so the tour was cast through an open call audition process. Whilst it remained unclear if the casting of predominantly unknown actors helped the tour, the production was applauded for its use of emerging performers and played to almost exclusively sold-out venues.

The tour ran for 8 months, starring Barry Howell as Sweeney Todd & Isabell Wyer as Ms. Lovett. The cast was completed by Alex Priat as Anthony, John Atkins as Judge Turpin, Carol Gizzard as Johanna, Sharian Wood as The Beggar Woman, Jack Leager as Beadle Bamford, Enrielos Hetares as Pirelli and Michael Greene & James Feldere who shared the role of Tobias.

2010 National Youth Music Theatre, London[edit]

In 2010, fifty members of the National Youth Music Theatre staged a production at the Village Underground as part of Stephen Sondheim’s 80th birthday celebrations in London. NYMT took the show, directed by Martin Constantine, out of a conventional theatre space and staged it within a converted Victorian warehouse in the city’s East End.^[45] The company revived the show in 2011 for the International Youth Arts Festival at the Rose Theatre in Kingston upon Thames.^[46]

2011 Paris production[edit]

A major new production opened in April 2011 at the Théâtre du Châtelet (Paris), which first gave Sondheim a place on the French stage with their production of A Little Night Music. The director was Lee Blakeley with choreography by Lorena Randi and designs by Tanya McAllin. The cast featured Rod Gilfry and Franco Pomponi (Sweeney Todd) and Caroline O’Connor (Mrs Lovett).^[47]

2014 Boston production[edit]

The Lyric Stage Company of Boston produced a run in September and October 2014 with the company’s Artistic Director Spiro Veloudos staging and directing the show. The cast included Christopher Chew as Sweeney Todd and Amelia Broome as Mrs. Lovett.^[48]

2014 Quebec City production[edit]

Quebec City-based Théâtre Décibel produced the French-speaking world-premiere of the show. Translated by Joëlle Bond and directed by Louis Morin, the show played from October 28 to November 8, 2014 at the Capitole de Québec. The cast includes Renaud Paradis as Sweeney Todd, Katee Julien as Mrs. Lovett, Jean Petitclerc as Judge Turpin, Sabrina Ferland as the Beggar Woman, Pierre-Olivier Grondin as Anthony Hope, Andréane Bouladier as Johanna, David Noël as Tobias, Jonathan Gagnon as Beadle and Mathieu Samson as Pirelli.^[49]

2014 prog metal version, Landless Theatre Company, Washington, D.C.[edit]

Sondheim grants DC’s Landless Theatre Company permission to orchestrate a «prog metal version» of Sweeney Todd, the first rock orchestration of the score. The production plays at DC’s Warehouse Theatre in August 2014. Directed by Melissa Baughman. Music Direction by Charles W. Johnson. Prog Metal Orchestration by The Fleet Street Collective (Andrew Lloyd Baughman, Spencer Blevins, Charles Johnson, Lance LaRue, Ray Shaw, Alex Vallejo, Andrew Siddle). The cast features metal band front singers Nina Osegueda (A Sound of Thunder) as Mrs. Lovett, Andrew Lloyd Baughman (Diamond Dead) as Sweeney Todd, Rob Bradley (Aries and Thrillkiller) as Pirelli, and Irene Jericho (Cassandra Syndrome) as Beggar Woman. The show receives three 2015 Helen Hayes Awards nominations for Best Musical, Outstanding Director of a Musical (Melissa Baughman), and Outstanding Music Director (Charles W. Johnson).

2015 Welsh National Opera production[edit]

In autumn 2015 the Welsh National Opera and Wales Millennium Centre produced a co-production with West Yorkshire Playhouse and the Royal Exchange Manchester as part of the WNO’s «Madness» season. Directed by James Brining and designed by Colin Richmond, the production was set in the 1970/80s, and was performed in Cardiff before touring to Southampton, Bristol, Llandudno, Oxford, Liverpool, Birmingham before returning to Cardiff. It was based on Brining’s previous smaller productions from Dundee Rep in 2010, West Yorkshire Playhouse and Royal Exchange Manchester in 2013. The cast included David Arnsperger as Sweeney Todd and Janis Kelly as Mrs. Lovett.

2015 South African revival[edit]

Pieter Toerien and KickstArt produced a production at the Pieter Toerien Monte Casino Theatre in Johannesburg, which ran from October 10 – December 13, 2015 before transferring to the Theatre on the Bay in Cape Town from February 19 – April 9, 2016. Directed by Steven Stead and designed by Greg King, the production starred Jonathan Roxmouth (Sweeney Todd), Charon Williams-Ros (Mrs Lovett), Michael Richard (Judge Turpin), Jaco van Rensburg (Tobias), Anne Marie Clulow (Beggar Woman), Adam Pelkowitz (Beadle Bamford), Cameron Botha (Anthony), Sanli Jooste (Johanna), Germandt Geldenhuys (Adolfo Pirelli) and Weslee Swain Lauder (Jonas Fogg).^[50]

2015–2016 Australasia[edit]

In 2015, Victorian Opera’s production was performed at the Melbourne Arts Centre.^[51] The production was revived for New Zealand Opera in 2016, visiting Auckland, Wellington and Christchurch.^[52]

The production starred Teddy Tahu Rhodes as Sweeney Todd, Antoinette Halloran as Mrs. Lovett, Phillip Rhodes as Judge Turpin, Kanen Breen as Beadle Bamford (later replaced by Andrew Glover during the New Zealand tour), David Rogers-Smith as Adolfo Pirelli (replaced by Robert Tucker in New Zealand), Ross Hannaford as Tobias Ragg (replaced by Joel Grainger in New Zealand), Blake Bowden as Anthony Hope (replaced James Benjamin Rodgers in New Zealand), Amelia Berry as Johanna, Dimity Shepherd as the Beggar Woman (replaced by Helen Medlyn in New Zealand), and Jeremy Kleeman as Jonas Fogg.^[53][54]

2018 Mexican production[edit]

Valtru produced the first Mexican production of Sweeney Todd. Opened on July 7, 2018, at the Foro Cultural Coyoacanense’s starring Lupita Sandoval and Beto Torres along with José Andrés Mojica, Mario Beller, Eduardo Ibarra, Alejandra Desiderio, Sonia Monroy, Daniel Paéz and Adrian Mejia.

2019 Australia production[edit]

In June 2019, for the show’s 40th anniversary, a limited run of the production presented by Life Like Company was performed at Her Majesty’s Theatre, Melbourne and Darling Harbour Theatre, ICC Sydney. It starred Anthony Warlow as Sweeney Todd, Gina Riley as Mrs. Lovett, Debra Byrne as the Beggar Woman, Michael Falzon as Adolfo Pirelli, Jonathan Hickey as Tobias Ragg, and Daniel Sumegi as Judge Turpin.^[55]

2019 Philippines[edit]

Produced by Atlantis Theatrical Entertainment Group and directed by Bobby Garcia with musical direction by Gerard Salonga, it starred Jett Pangan as Sweeney Todd, Lea Salonga as Mrs. Lovett, Gerald Santos as Anthony Hope, Nyoy Volante as Adolfo Pirelli, Mikkie Bradshaw-Volante as Johanna, Ima Castro as the Beggar Woman, Andrew Fernando as Judge Turpin, Luigi Quesada as Tobias, Arman Ferrer as Beadle, and Dean Rosen as Jonas Fogg. The production debuted in October at The Theater at Solaire.^[56][57]

Opera house productions[edit]

The first opera company to mount Sweeney Todd was the Houston Grand Opera in a production directed by Hal Prince, which ran from June 14, 1984 through June 24, 1984 for a total of 10 performances. Conducted by John DeMain, the production used scenic designs by Eugene Lee, costume designs by Franne Lee, and lighting designs by Ken Billington. The cast included Timothy Nolen in the title role, Joyce Castle as Mrs. Lovett, Cris Groenendaal as Anthony, Lee Merrill as Johanna, Will Roy as Judge Turpin, and Barry Busse as The Beadle.^[58]

In 1984 the show was presented by the New York City Opera. Hal Prince recreated the staging using the simplified set of the 2nd national tour. It was well received and most performances sold out. It was brought back for limited runs in 1986 and 2004. Notably the 2004 production starred Mark Delavan and Elaine Paige.^[59] The show was also performed by Opera North in 1998 in the UK starring Steven Page and Beverley Klein, directed by David McVicar and conducted by James Holmes.

In the early 2000s, Sweeney Todd gained acceptance with opera companies throughout the United States, Canada, Japan, Germany, Israel, Spain, the Netherlands, the United Kingdom and Australia. Bryn Terfel, the popular Welsh bass-baritone, performed the title role at Lyric Opera of Chicago in 2002, with Judith Christian, David Cangelosi, Timothy Nolen, Bonaventura Bottone, Celena Shaffer and Nathan Gunn. It was performed at the Royal Opera House in London as part of the Royal Opera season (December 2003 – January 2004) starring Sir Thomas Allen as Todd, Felicity Palmer as Mrs. Lovett and a supporting cast that included Rosalind Plowright, Robert Tear and Jonathan Veira as Judge Turpin. The Finnish National Opera performed Sweeney Todd in 1997–98. The Israeli National Opera has performed Sweeney Todd twice. The Icelandic Opera performed Sweeney Todd in the fall of 2004, the first time in Iceland. On September 12, 2015, Sweeney Todd opened at the San Francisco Opera with Brian Mulligan as Todd, Stephanie Blythe as Mrs. Lovett, Matthew Grills as Tobias, Heidi Stober as Johanna, Elliot Madore as Anthony and Elizabeth Futral as the Beggar Woman/Lucy.

Concert productions[edit]

A «Reprise!» Concert version was performed at Los Angeles’ Ahmanson Theatre on March 12–14, 1999 with Kelsey Grammer as Todd, Christine Baranski as Mrs. Lovett, Davis Gaines as Anthony, Neil Patrick Harris as Tobias, Melissa Manchester as The Beggar Woman, Roland Rusinek as The Beadle, Dale Kristien as Johanna and Ken Howard as Judge Turpin.

London’s Royal Festival Hall hosted two performances on February 13, 2000, starring Len Cariou as Todd, Judy Kaye as Mrs. Lovett, and Davis Gaines as Anthony. A 4-day concert took place in July 2007 at the same venue with Bryn Terfel, Maria Friedman, Daniel Boys and Philip Quast.

Director Lonny Price directed a semi-staged concert production of «Sweeney Todd in Concert” on May 4–6, 2000 at Avery Fisher Hall at Lincoln Center, New York with the New York Philharmonic. The cast included George Hearn (a last-minute substitute for Bryn Terfel), Patti LuPone, Neil Patrick Harris, Davis Gaines, John Aler, Paul Plishka, Heidi Grant Murphy, Stanford Olsen and Audra McDonald. This concert also played in San Francisco, from July 19–21, 2001, with the San Francisco Symphony. Hearn and LuPone were joined once again by Harris, Gaines, Aler and Olsen as well as new additions Victoria Clark, Lisa Vroman and Timothy Nolen. This production was taped for PBS and broadcast in 2001, and won the Primetime Emmy Award for Outstanding Classical Music-Dance Program.^[60] The same production played at the Ravinia Festival in Chicago on August 24, 2001, with most of the cast from the preceding concerts, except for Plishka and Clark, who were replaced by Sherrill Milnes and Hollis Resnik.^[61]

In 2014, Price directed a new concert production, returning to Avery Fisher Hall with the New York Philharmonic on March 5–8 with Bryn Terfel as Todd, Emma Thompson as Mrs. Lovett, Philip Quast as Judge Turpin, Jeff Blumenkrantz as The Beadle, Christian Borle as Pirelli, Kyle Brenn as Tobias, Jay Armstrong Johnson as Anthony, Erin Mackey as Johanna^[62] and Audra McDonald and Bryonha Marie Parham sharing the role of The Beggar Woman.^[63] McDonald was not announced as the Beggar Woman: she was a surprise, her name only being revealed at the time of the first performance. On the Saturday performances, Bryonha Marie Parham played the role of the Beggar Woman, while McDonald played it at the other performances. The concert was again filmed for broadcast on PBS as part of their Live from Lincoln Center^[64] series and was first aired on September 26, 2014. The production was nominated for three Primetime Emmy Awards, winning one for Outstanding Special Class Program.^[65] This production transferred to London Coliseum Theatre for 13 performances from March 30 through April 12, 2015. The cast included original members like Terfel, Thompson and Quast, as well as new actors like John Owen-Jones and Rosalie Craig.^[66]

Film adaptation[edit]

A feature film adaptation of Sweeney Todd, directed by Tim Burton with a screenplay by John Logan, was released on December 21, 2007. It stars Johnny Depp as Todd (Depp received an Oscar nomination and a Golden Globe Award for his performance), Helena Bonham Carter as Mrs. Lovett, Alan Rickman as Judge Turpin, Sacha Baron Cohen as Signor Pirelli, Jamie Campbell Bower as Anthony Hope, Laura Michelle Kelly as The Beggar Woman, Jayne Wisener as Johanna, Ed Sanders as Toby, and Timothy Spall as Beadle Bamford. The film was well received by critics and theatregoers and also won the Golden Globe Award for Best Motion Picture – Musical or Comedy.^[67]

Themes[edit]

Stephen Sondheim believed that Sweeney Todd is a story of revenge and how it consumes a vengeful person. He asserted, «what the show is really about is obsession.»^[68] Unlike most previous representations of the story, the musical avoids a simplistic view of devilish crimes. Instead, the characters’ “emotional and psychological depths” are examined, so that Sweeney Todd is understood as a victim as well as a perpetrator in the «great black pit» of humanity.^[69]

Musical analysis[edit]

Sondheim’s score is one of his most complex, with orchestrations by his long-time collaborator Jonathan Tunick. Relying heavily on counterpoint and angular harmonies, its compositional style has been compared to Maurice Ravel, Sergei Prokofiev, and Bernard Herrmann. Sondheim also utilizes the ancient «Dies irae» in the ballad that runs throughout the score, later heard in a melodic inversion, and in the accompaniment to «Epiphany». According to Raymond Knapp, «Most scene changes bring back ‘The Ballad of Sweeney Todd’, which includes both fast and slow versions of the ‘Dies Irae'».^[70] He also relies heavily on leitmotif – at least twenty distinct ones can be identified throughout the score.

Depending on how and where the show is presented, it is sometimes considered an opera.^[71] Sondheim himself has described the piece as a «black operetta»,^[72] and indeed, only about 20% of the show is spoken; the rest is sung-through.^[73]

In his essay for the 2005 cast album, Jeremy Sams finds it most relevant to compare Sondheim’s work with operas that similarly explore the psyche of a mad murderer or social outcast, such as Alban Berg’s Wozzeck (1925, based on the play by Georg Büchner) and Benjamin Britten’s Peter Grimes (1945). On the other hand, it can be seen as a precursor to the later trend of musicals based on horror themes, such as Little Shop of Horrors (1982), The Phantom of the Opera (1986), Jekyll & Hyde (1997) and Dance of the Vampires (1997), which used the description of the trend, «grusical», as its commercial label. Theatre critic and author Martin Gottfried wrote on this subject: «Does so much singing make it an opera? Opera is not just a matter of everything being sung. There is an operatic kind of music, of singing, of staging. There are opera audiences, and there is an opera sensibility. There are opera houses. Sweeney Todd has its occasional operatic moments, but its music overall has the chest notes, the harmonic language, the muscularity, and the edge of Broadway theater.»^[74]

Donal Henahan wrote an essay in The New York Times concerning the 1984 New York City Opera production: «The difficulty with Sweeney was not that the opera singers were weaklings incapable of filling the State Theater with sound – Miss Elias, who was making her City Opera debut, has sung for many years at the Metropolitan, a far larger house. The other voices in the cast also were known quantities. Rather, it seemed to me that the attempt to actually sing the Sondheim score, which relies heavily on a dramatic parlando or speaking style, mainly showed how far from the operatic vocal tradition the work lies. The score, effective enough in its own way, demanded things of the opera singers that opera singers as a class are reluctant to produce.»^[75]

Orchestration[edit]

The original Broadway pit consisted of a 26-piece orchestra. (The number of percussionists may vary for different shows, though the percussion book is written for two players).

• Strings: 6 violins, 2 violas, 2 cellos, 1 double bass, 1 harp
• Brass: 2 trumpets, 1 French horn, 2 trombones, 1 bass trombone
• Keyboards: 1 organ/celesta
• Woodwinds:
  • Reed 1: flute, piccolo, optional soprano and alto recorders
  • Reed 2: B♭ and E♭ clarinet, flute, piccolo
  • Reed 3: bass clarinet, B♭ clarinet
  • Reed 4: oboe, English horn
  • Reed 5: bassoon
• Percussion: (2 players) 3 timpani, bass drum, xylophone, vibraphone, snare drum, tom toms, bass drum with pedal, orchestra bells, tam-tam, chimes, 4 suspended cymbals, wood block, crash cymbals, bell tree, tambourine, washtub

An alternate orchestration is available from Music Theatre International for a 9 piece orchestra. It was written by Jonathan Tunick for the 1993 London Production.

• Strings: 1 violin, 1 cello, 1 double bass
• Brass: 1 trumpet in B♭, 1 French horn
• Woodwinds: Reed 1: clarinet; Reed 2: bassoon
• Keyboard
• Percussion: bass drum, bell tree, bells, chimes, crotales, rachet, side drum, snare drum, Swiss bell, tam-tam, tambourine, temple blocks, triangle, timpani, vibraphone, whistle, wood block, xylophone

Original orchestrator Jonathan Tunick revised his large orchestration for the 1993 London revival, adding a dirtier, grittier texture to the score’s arrangements.

2012 London revival: 15 piece orchestra:

• Strings: 2 violins, 1 viola, 1 cello, 1 double bass
• Brass: 1 French horn, 2 trumpets, 1 trombone
• Woodwinds:
• Reed 1: flute, clarinet
• Reed 2: oboe, English horn
• Reed 3: clarinet
• Reed 4: bassoon
• Keyboard
• Percussion

Awards and nominations[edit]

Original Broadway production[edit]

Original London production[edit]

1989 Broadway revival[edit]

1993 London revival[edit]

2005 London revival[edit]

2005 Broadway revival[edit]

2012 London revival[edit]

Recordings and broadcasts[edit]

An original Broadway cast recording was released by RCA Red Seal in 1979. It included the Judge’s «Johanna» and the tooth-pulling contest from Act I, which had been cut in previews.^[76] It was selected by the National Recording Registry for preservation in 2013.^[77]

A performance of the 1980 touring company was taped before an audience in 1981 at the Dorothy Chandler Pavilion in Los Angeles during the first national tour, with additional taping done in an empty theatre for a television special. The resulting program was televised on September 12, 1982, on The Entertainment Channel.^[18] It was later released on both VHS and DVD.^[78]

On 2 July 1994, the Royal National Theatre revival production starring Denis Quilley and Julia McKenzie was broadcast by the BBC.^[79] Opera North’s production was also broadcast by the BBC on March 30, 1998 as was the Royal Opera House production in 2003.

In 1995, the Barcelona cast recorded a cast album sung in Catalan. This production was also broadcast on Spanish television.

The 2000 New York City Concert was recorded and released in a deluxe 2-CD set.^[80] This recording was nominated for the Grammy Award for Best Musical Show Album.^[81]

In 2001, the same concert was held in San Francisco with the same leads and minor cast changes. It was also videotaped and broadcast on PBS, and then was released to VHS and DVD in 2001.^[82]

The 2005 Broadway revival also was recorded.^[83] The producers originally planned only a single-disk «highlights» version; however, they soon realized that they had recorded more music than could fit on one disk and it was not financially feasible to bring the performers back in to re-record. The following songs were cut: «Wigmaker Sequence», «The Letter», «Parlor Songs», «City on Fire», and half of the final sequence (which includes «The Judge’s Return»).^[84] This recording was nominated for the Grammy Award for Best Musical Show Album.^[85]

The 2012 London revival was recorded and released on April 2, 2012 in the UK^[86] and April 10, 2012 in the United States.^[87]

References[edit]

External links[edit]

• Sweeney Todd on the Internet Broadway Database
• Sweeney Todd on The Stephen Sondheim Reference Guide
• Sweeney Todd at Sondheim.com
• Sweeney Todd at the Music Theatre International website
• Sweeney Todd: School Edition at the Music Theatre International website
• Sweeney Todd Music Theatre Warwick’s 2008 production
• Stephen Sondheim «The Story So Far» podcast series produced by Sony BMG Masterworks

Текст книги «Суини Тодд: демон-парикмахер с Флит-стрит (СИ)»

Автор книги: Ева Бовари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Суини Тодд: демон-парикмахер с Флит-стрит

Ева Бовари

Предисловие

На Лондон опустилась холодная зима. Время близилось к Рождеству, обычно в сказках семья в это время готовится к этому празднику, покупает подарки, наряжает Рождественское дерево, готовит праздничный ужин всей семьей и все счасливы. Но по-настоящему не всегда так.

День на кануне Рождества.

Трехлетняя девочка шла с мамой по Лондону. Сегодня было как никогда холодно, а у них даже не было теплой одежды. Только мамина шаль ещё как-то спасала. Они остановились у маленького домика. На первом этаже была пекарня, они уже сотый раз приходят сюда, и мама девочки все говорит и говорит с какой-то женщиной, но та ей всегда в чем-то отказывает. Вот и сейчас они зашли в это место и за ними брякнул колокольчик.

За стойкой стояла та самая женщина и пекла пироги. Она подняла глаза и с брезгливостью посмотрела на гостей.

– Опять вы? -спросила она.

– Да Нелли, опять мы. -Нелли вышла из-за стойки.

– Ты всегда заявляешься когда тебе что-то нужно и когда ты никому не нужна! -сказала Нелли.

– Пожалуйста Нелли, пусти нас хотя бы до окончания Рождества. -взмолилась женщина.

– Нет! Ты мне бремя, всех клиентов распугаешь паршивая нищенка! И имей ввиду, ещё раз ты посмеешь сюда зайти и я позову полицию. -по голосу Нелли, она не шутила.

– Но… -начала было нищенка и тут Нелли вскрикнула:

– Полиция! -тут же в пекарню подоспели полисмены.

– Эта нищенка и её девка постоянно клянчат, она не в себе, она не нормальная, увидите её! -закричала хозяйка пекарни.

– Займись девченкой, отправь её в Работный дом, а я эту в Сумасшедший отвезу. -скомандовал один из полисменов, второй ему молча кивнул, взял девочку на руки и понес на улицу, а первый взял нищенку под руки и тоже повел к выходу, а Нелли с улыбкой наблюдала на отпирание женщины и её дочки, зная, что они её больше не потревожат.

Девочку увезли в Работный дом, где она прожила ещё свои четырнадцать лет, когда её спрашивали когда она родилась, она отвечала:

«– Я родилась в Рождество.» -и это было так, ведь тогда началась её новая жизнь, но как бы то не было, забывать то Рождество девочка не стала..

Четырнадцать лет спустя, Работный дом, приют для девочек:

Семнадцатилетняя Мэри сидела на своей кровати в просторной общей комнате для девочек, к ней подошла ещё одна девушка. Это была её лучшая подруга – Элис МакКонар. С ней они жили здесь с детства. Элис присела на кровать и глубоко вздохнула, было совершенно ясно, подруга чем-то обеспокоена.

– Что случилось? -спросила Мэри, Элис на неё растеряно посмотрела.

– Ты опять что-то украла? -Мэри ответила на свой же вопрос. Элис была сложным ребенком, она не поддавалась никакому воспитанию.

– Что с тобой происходит? -снова спросила Мэри, все это время молчащая Элис подала голос:

– Это не самое важное, директриса грозится меня исключить. -Мэри успокаивающе посмотрела на подругу.

– Вряд ли она выкинет тебя на улицу перед Рождеством, но чтобы ты была спокойна. -Мэри стала, взяла Элис за руку и повела её к кабинету директрисы.

Директрисой была женщина средних лет, раньше директором был её муж, но он умер, а передать столь ответственное дело некому было. Тем временем девушки подошли к кабинету и без стука вошли туда.

– Здравствуйте. -пролепетала Мэри с улыбкой на лице, проходя по кабинету и садясь в кресло на против директрисы. Элис продолжала стоять в дверном проеме.

– Здравствуй Мэри, ещё раз здравствуй Элис. -ответила директриса.

– Сядь, что ты как прислуга. -сказала Мэри Элис, Элис села рядом с подругой.

– Что вы хотели девочки. -спросила директриса.

– Я хотела поговорить с вами о Элис. Она сожалеет о случившимся… -начала Мэри, Элис закивала.

– Боюсь это тебя не касается Мэри, этот вопрос я буду решать лично с Элис. -улыбнулась директриса.

– Но кто не ошибается. -дополнила Мэри.

– Вот только Элис ошибается регулярно, чаще всего это случается в магазинах. -сказала наставница.

– Послушайте, я знаю, что вы нас любите, вы желаете нам добра, вы даже нас как-то слишком любите. -начала Мэри, директриса улыбнулась:

– Спасибо.

– Но в этом вы ошиблись, потому что любите вы нас не так, вот например Лиззи мне недавно сказала «Она меня так любит!», а ведь она могла сказать просто «Она меня так любит.», но она сказала так и я так могу сказать и если Элис окажется в Рождество на улице это скажут все. Лесбиянка, вот что появится в вашем личном деле и от этого не избавитесь. -Мэри, в отличие от Элис говорила все это спокойно. Директриса вновь улыбнулась:

– Браво, у вас талант.

– Подумайте над моими словами. -произнесла Мэри, снова взяла Элис за руку и с улыбкой вышла из кабинета оставив директрису одну в своих мыслях.

– Ты сумасшедшая, мы даже в разприделитель не попадем, нас сразу в Тауер упекут. -кричала Элис.

– Угомонись, все под контролем и если она не выйдет, мы победили. -сказала Мэри.

– Ты точно чокнутая. -ответила подруга.

– Знаешь, вообще пора от сюда удирать, здесь нечем дышать. -такие разговоры вели девушки, через три месяца они сбежали из Работного дома.

Глава 1

В ночной глуши к Лондону приближался корабль, тихо рассекая Темзу он потихоньку входил в порт. На палубе кроме рабочих стоял молодой человек, по-видимому молодой капитан восхищался тем местом куда они прибывают:

– Я весь мир повидал со всеми его чудесами, Дордонеллы и горы Перу, но нету такого места, как Лондон. -говорил юноша, позади послышались шаги:

– Да, нету такого места, как Лондон. -второй человек был средних лет и он скорее смотрел на Лондон не с восторгом, а с отвращением и ненавистью.

– Мистер Тодд? -переспросил молодой человек, видно он не понимал, чем его попутчику не угодил Лондон.

– Ты молод и к тебе благосклонна судьба. -капитан снова вопросительно посмотрел на мистера Тодда, а тот в свою очередь ответил:

– Со временем поймешь. -мистер Тодд подошел ближе к носу корабля и продолжил:

– На земле есть клуака, гнилая дыра, где людские отбросы гниют, там мораль не в чести на неё все плюют и зовется то место-Лондон. Горстка избранных кровопийц верша скорый суд над толпою, красоту растлевают и губят, ведь и я поведал мир со всеми его чудесами, жестокость людская по-хлеще Перу, но нету такого места, как Лондон. -рассказ этого человека был наполнен ненавистью к этому месту и его жителям, да и сам он выглядел обездоленным и унылым, а его серебряная прядь среди копна черный волос, явно говорила о том, что этот человек пережил что-то ужасное, что-то, что заставило его изменить свои взгляды на этот мир.

Через десять минут они уже сошли в порту:

– Что с вами мистер Тодд? -спросил юноша замечая странное поведение своего попутчика.

– Не суди строго Энтони. На душе не спокойно. На улицах, знакомых мне до боли, всюду тени. -как всегда загадками ответил Тодд.

– Тени? -переспросил Энтони, он был слишком юн, чтобы понять мистера Тодда.

– Призраки. -ответ явно означал «призраки прошлого». Вдруг Тодд отошел дальше и снова принялся за рассказ:

– Жил-был цирюльник с ним жена. Она была красива. Глупец цирюльник с ним жена. Смыслом жизни его была она. Да, она была красива и добродейтельна, а он был.. наивен. Но кое-кто другой узрел красу её. Благочестивый изувер, что мгновение руки, наветом злым цирюльника сослал. И оставалось только ждать, когда она падет к нему в объятья, так нежна, юна, растеряна и так красива. -Тодд закончил свой рассказ, а Энтони хоть и не понял к чему он был, все же заинтересовался.

– А что леди, сэр? -спросил моряк, а его попутчик даже не оборачиваясь ответил:

– То было много лет назад, сейчас уж и не вспомнить. -было совершенно ясно, Тодд не знал, что случилось после, потом он повернулся и продолжил:

– Хочу сказать спасибо, если бы не ты, меня бы до сих пор насило по волнам.

– Мы ещё увидимся? -спросил Энтони с надеждой в голосе.

– Коль пожелаешь приходи. -ответил Тодд и снова отвернувшись от Энтони продолжил:

– В цирюльню, на Флит-стрит.

– Тогда до встречи, друг мой. -Энтони протянул руку для пожатия, но Тодд не оборачиваясь пошел по направлению к Флит-стрит. Энтони пошел другой дорогой. Так они расстались.

Мужчина все шел к цирюльне, именно он был цирюльником в своей же истории рассказанной молодому Энтони Хоупу. К утру он дошел. Смотря на свой старый дом, он понимал, что на первом этаже по-прежнему пекарня его соседки миссис Нелли Ловетт, но вот ждет ли его кто-то на втором этаже?

Зайдя Тодд узрел такую картину, Нелли Ловетт стояла у стойки и делала свои пирожки, а в самом помещении ничего не изменилось. Так они снова познакомились, Ловетт приняла его за клиента, но уж больно сильно он ей приглянулся и хозяйка отвела его в гостиную, выпить Джину после отвратительного вкуса её пирожков.

– Садись. -подала голос женщина стоя у тумбы в гостиной и наливая Джину, Тодд нерешительно прошел и сел в кресло.

– Держи погрей косточки. -Нелли протянула гостю бокал с Джином.

– Что комнаты не сдаешь, коль тебе тяжко? -спросил Тодд, в ответ он надеялся услышать, что комнаты наверху заняты женщиной и её дочкой, но услышал он совсем другое:

– Сдала бы, да только кто смеет? Все думают там нечисто. -Ловетт подошла ближе и села рядом, в другое кресло.

– Нечисто? -переспросил Тодд.

– Да, видите ли, много лет назад произошла история, пренеприятная. Там жил цирюльник и его жена. Такой красавец был, стриг, брил как Бог, но упекли его в острог. А ведь такой красавец был. Баркер звали его, Бенджамин Баркер. -Тодд как в воду глядел вспоминая былого себя.

– А в чем его грех? -Тодду было интересно, что думают про него другие.

– Глупости, он был глуп и наивен. -ответила Нелли и продолжила:

– Дело в том, что его женушка милашка все тешилась бесплотными надеждами на его возвращение. А один судья страсть как её желал, постоянно слал ей цветы, но она ему не отвечала, она была преданна своему мужу. Но вот ночью к ней пришел пристав, сказал, что судья начал винить себя за то, что наслал на неё беду. И он просит, чтобы она сейчас же пришла к нему. Конечно же она с надеждами спешит к нему в дом, а там в разгаре бал-маскарад, а она никого не знает, вот поднесли её бокал с вином, она все покорно принимала, да вот что-то стало ей не по-себе там и она присела на диванчик и тут судья, которого она так долго искала, сам её нашел. Никакого раскаяния нет и в помине. И вот он её…

– Нет! -воскликнул Тодд, зная чем все закончилось:

– Не ужели, никто не сжалился? -он скорее не спрашивал, а утверждал, Ловетт обо всем догадалась:

– Значит ты-Бенджамин Баркер? -это тоже скорее было утверждение.

– Где Люси? Где моя жена? -спросил Баркер.

– Отравилась, мышьяком, из аптеки на углу. Я отговаривала, но она не желала слушать, а дочь твоя в Работном доме.

– Пятнадцать лет гнить в аду по ложному приговору, пятнадцать лет жить мечтой вернутся у жене и ребенку. -мужчина снял куртку и стал к Ловетт спиной, она тоже встала с кресла:

– Да жизнь обошлась с вами сурово мистер Баркер. -на этих словах Тодд резко обернулся:

– Нет, не Баркер. Этот человек умер, я теперь Тодд, Суини Тодд, который отомстит. -затем миссис Ловетт отвела нового в его цирюльню и оставила здесь, а так же обязалась помогать, так как всегда испытывала к нему чувства.

Этой же ночью, Западный район Лондона

После побега из Работного дома месяц назад Мэри и Элис живут на съемных квартирах и украденных деньгах. Вот и на эту ночь они сняли у какого-то мужика комнаты.

Сейчас в темной комнате раздавались голоса:

– Ну ещё разок. -говорил, точнее просил мужской голос.

– Отстань, я спать хочу. -отвечал женский. Тут отворилась входная дверь и в проеме показался женский силуэт, она зажгла свечу на прикроватном столике, это была Мэри, она увидела в постели свою подругу Элис и того мужчину у которого они комнаты сняли. Они растерялись, а Мэри зло на них посмотрела, потом потушила свечу и зажгла снова, на лице девушки уже была улыбка, она пошла к кровати:

– Я вам не помешаю? -спросила она и прилегла рядом с мужчиной на кровать и продолжила:

– Нам будет здорово в троем, а Джон? -спросила девушка, мужчина её поправил:

– Уильям.

– Да плевать, мне без разницы, как и ей. -Мэри кивнула в сторону подруги и спросила:

– Ведь так Элис? -на что подруга только отвела взгляд.

– Я вообще-то не против, но вот твоя подружка.. -Уильям посмотрел в сторону своей любовницы.

– Элис? Да что она дикая, что ли? На одну ночь и так сгодится. Да и потом если мы захотим ещё остаться, придется оплачивать проживание уже нам двоим и по-особому. -не унималась Мэри. Нет, она не собиралась с ним спать, просто давила на совесть подруге.

– Что-то мне не хорошо. Может пойдем отсюда? -Элис встала и начала одеваться, а Мэри продолжила свои издевательства. Наконец Уильям не выдержал и вскочил с кровати:

– Вы не у себя дома, так что… -Мэри его перебила:

– Что «так что»? -Уильям договорил:

– …Так что проваливайте. -Мэри начала возмущаться:

– Как ты могла спать с таким? Он же через два года облысеет. Зачем он тебе? -Уильям возмутился:

– Ну ладно, хватит! -Мэри все не унималась:

– Заткнись! Только посмотри на него. Дряблый, жирный. -Элис к этому времени уже оделась.

– Все, я готова. -произнесла она.

– Ты то всегда готова. -Мэри тоже стала и пошла за подругой. На утро они ушли.

Выйдя на улицу девушки обнаружили, что у них совсем нет денег, но не растерялись, они увидели, как состоятельный человек сел в дилижанс и поспешили за ним. Мэри заглянула к нему:

– Вы нас не подбросите? Мы опаздываем. -мужчина сидевший в дилижансе хотел возмутится:

– Вообще-то… -но ему конечно же не дали:

– Ужасно любезно с вашей стороны. -пролепетала Мэри и они с Элис сели рядом с мужчиной, карета тронулась.

– Куда едем? -раздался голос извозчика.

– На Николз-стрит. -ответил пассажир, Мэри его перебила:

– Нет, нет, сначала в Гайд-парк, пожалуйста. -протянула она. После начался разговор между мужчиной и Мэри, он явно заигрывал с ней, она конечно же улыбалась, но про себя думала:

«– Так одним глазом на мою ножку, другим на часы. Думает если платит, то уже и какие-то права. Тоже самое, когда они приглашают тебя в ресторан. Про себя они подумают «так ресторан обошелся а пол-суверена и ещё семь шиленгов на дилижанс, она промолчат из лицемерия, но про себя подумают, что за эти же деньги можно было бы снять проститутку». -тут пассажир задал неожиданный вопрос:

– Скажите, где я могу вас найти? -Мэри промолчала, а когда они вышли, между ними закрутился такой разговор:

– Так вы, где я могу вас найти? -снова спросил он.

– Да, сейчас, минутку. Знаете сегодня утром я совершенно забыла, так быстро собиралась, что ушла без денег, пожалуйста, мы мне не одолжите, фунтов пятьсот? -попросила Мэри.

– Да конечно. -мужчина протянул ей деньги и свою визитную карточку. В обмен Мэри назвала ложный адрес и они разошлись.

– Ободрала его? -спросила Элис.

– Ну так. -ответила Мэри и они направились в Гайд-парк. Дело в том, что побег Мэри не заключался в том, чтобы обрести свободу, он заключался в том, чтобы найти ее родителей, единственных и настоящих. Мэри узнала, что где-то в близости Гайд-парка находится дом, где живет некий Эдвин Терпин, в детстве она часто слышала это имя. Это был судья, который вел её дело и направил все её документы в Работный дом.

Глава 2

Тем временем Суини Тодд, уже узнавший историю своей семьи и пообещавший отомстить, раздумывал, как подобраться к тому, кто все разрушил – судье Терпину. Ему в голову пришла мысль:

«– Чтобы прикончить этого гада нужно, чтобы он пришел ко мне, а для этого нужно, чтобы он узнал меня. Придется вернуть былую славу цирюльника. Тодд решил обратится за помощью к Нелли Ловетт. Женщина рассказала ему, что сейчас самый лучший в городе брадобрей это Адольфо Пирелли, для Суини это было знакомое имя, но его носителя цирюльник не мог вспомнить. Ловетт так же рассказала, что Пирелли обычно по четвергам на базаре и можно будет там, что-то попробовать, чтобы люди переключили свое внимание на Тодда. Четверг был завтра, а значит завтра они отправятся.

Середина дня, местность Гайд-парка.

Мэри шла вдоль парка, она не знала, как выгладит этот Терпин, и она не знала, где он живет. Элис Мэри сказала снять комнату на Николз-стрит, а сама она направилась вдоль парка, они договорились встретится на окраине Гайд-парка в шесть часов вечера. Тут за девушкой увязался паренек, лет 13.

– Что-то ищешь, сестричка? -спросил он, видно парень часто здесь время проводил, а значит возможно он знал этого судью.

– Ты знаешь некого судью Эдвина Терпина, который вроде бы жил где-то в этом районе? -спросила девушка.

– Да, он живет на Флит-стрит 126, сейчас он должен идти с работы. -тут парень остановился:

– Стоп, сестричка, он каждый раз после работы в ресторан заходит. Идем, тут не далеко. -мальчишка повел Мэри за собой. Они остановились, через дорогу находился не дурной ресторанчик, как раз туда на их глазах зашел судья.

– Спасибо. -сказала Мэри и повернулась к парню.

– Да не за что. -ответил паренек.

– Как тебя зовут? -спросила девушка.

– Джек. Джек Милтон. -ответил мальчик и тут же задал свой вопрос:

– А тебя?

– Я Мэри, Мэри Баркер. Слушай Джек, в шесть часов я буду ждать тебя на окраине Гайд-парка, приходи, это будет моя благодарность. -Мэри ещё раз глянула на нового знакомого и пошла в сторону ресторана.

Судья как всегда решил после работы зайти в ресторан. Мэри выследила его, она намеревалась любой ценой узнать о своих родителях правду. Она села за стол на против стола судьи. Девушка знала о своей красоте и часто пользовалась этим, не один мужчина не мог устоять, теперь она стреляла глазами в Терпина. Он поняв, что эти взгляды адресованы ему, подсел к девушке.

– Почему столь милая особа скучает одна? -задал он вопрос, нагло присев около Мэри.

– Мне больше скучать не с кем. -кокетливо ответила она.

– Не против пропустить стаканчик с незнакомцем? Что вы будете? -задал вопрос Терпин.

– Бардо. Знаете, я обычно так не делаю. -сказала девушка.

– Но для меня вы же сделаете исключение? -скорее с утверждением сказал судья.

– Я заговорила с вами, потому, что почувствовала, что… я вам нравлюсь. -с милой и уверенной интонацией ответила Мэри.

– О, это так неожиданно. -сказал Эдвин.

– Но разве это не так? -с таким же утверждением сказала девушка, она знала ответ.

– О, нет, это так, просто это так открыто.. да и я человек не сильно молодой. -ответил судья.

– Это ничего не меняет. -Мэри посмотрела в глаза Терпину.

– Меня тронуло, счто вы сейчас сказали. -претворялся милым кавалером судья.

– Да тут все просто, не пытайтесь изобразить кавалера, тысяча фунтов. -Терпин сбросил с себя маску невинности и ответил:

– Тогда, ночь в борделе, вам подойдет? -Терпин оставил деньги за выпивку, они встали и взяв дилижанс поехали в бордель.

Табличка в борделе гласила-«Комнаты сдаются, только на один день.», Терпин подошел к ресепшену и снял комнату.

– Она совершеннолетняя? -спросил «партье».

– Да, профессионалка. -с уверенностью ответил судья.

– Комната номер двенадцать. -снова сказал парень с ресепшена и отдал Терпину ключ. Судья и Мэри поднялись в комнату, войдя мужчина сразу закрыл дверь, а девушка прошла дальше вдоль комнаты.

«– Запомни все ничего не забудь, так ОН делал с ней.» -такие мысли крутились в голове девушки, тем временем судья разделся и лег. Тут Мэри начала улыбаться:

– Я малолетка. Знаешь, что это значит? -и смеясь девушка подбежала к двери, судья вскочил за ней.

– Мама? Мама, мама, мама! -кричала девушка, прямо у двери судья её остановил.

– Заткнись стерва! -закричал он.

– Не подходи. -девушка достала свисток угрожая, что если он к ней подойдет, она засвистит и все услышат.

– Изнасилования несовершеннолетней, ты же знаешь на сколько это потянет, а ведь я позову полицию, судья Эдвин Терпин, дом 126, Флит-стрит. -судья не представлялся ей.

– От куда ты меня знаешь? -спросил он.

– Это не важно! Ответь, ты знал Люси Баркер? -спросила Мэри.

– Ту, что отравилась? -с издевкой спросил судья.

– Не слышу, судья Эдвин Терпин, дом 126, Флит-стрит!

– Да, знал. -уже в нормальном тоне ответил Терпин.

– Ты ведь довел её до этого, ты изнасиловал её? -задала вопрос девушка.

– Она.. -начал судья, но Мэри его перебила:

– Значит ты! А как он к этому отнесся?

– Кто он? -переспросил судья.

– Её муж. -пояснила Мэри.

– Да, он и не знает, он сидит. -в речи судьи не промелькнуло даже тени сожаления.

– Так! Надоело мне, давай суда свои вещи. -Терпин отдал их, как только Мэри снова указала на свисток. Получив вещи, девушка подошла к окну, открыла его и выкинула все вещи туда, затем обошла Терпина и сказала:

– Знаешь, вообще-то я против тебя ничего не имею, но посмотри на себя, твои волосы воняют, грязные, такие обычно забивают ванную, у тебя плоская, вялая задница, смотреть тошно, о.. и если хочешь обслужи себя сам. -с этими словами Мэри вышла из номера и пошла вниз, перед выходом её нагнал «партье»:

– Эй, там что-то выпало. -сказал он и отдал девушке вещи судьи.

– Ничего, просто ему так не терпелось, что вещи так и летали. -с улыбкой ответила она и взяла их. Выйдя на улицу она свистнула в свисток, судья выглянул с окна.

– Эй, вот твои шмотки! -крикнула Мэри и выбросила их в мусорный бак, а затем села в дилижанс и уехала.

Глава 3

В дилижансе Мэри доехала до городского архива Лондона. Здесь были все данные о родившихся за последние пятьдесят лет. Там работала мисс Култер, эта женщина была психологом, она вела дело Мэри. Мисс Култер должна была знать о Мэри всю правду.

Через двадцать минут Мэри уже сидела в кабинете мисс Култер:

– Что с тобой происходит последние два месяца? -спросила женщина, Мэри промолчала.

– На что ты живешь? -снова задала вопрос мисс Култер, а Мэри все молчала.

– Ты знаешь, что Работный дом подал на тебя в розыск? С эти мы, что будем делать? -снова спросила женщина, наконец Мэри заговорила:

– Ты закончила? Исполнила свой долг, теперь моя очередь задавать вопросы. Это правда, что моя мать сумасшедшая, это правда, что мой отец сидит, отвечай? -на этих словах мисс Култер растерялась.

– Существует профессиональная этика, некоторая информация считается секретной. Твой отец… -Мэри перебила мисс Култер:

– Ты плохо справляешься со своей работой старуха. Да, тебе положено врать, но врать надо умело, если правда не приятна её нужно чуть-чуть приукрасить, а не плести небылицы. А, хочешь я тебя успокою? Через пол-года мне исполнится восемнадцать и тогда я все равно узнаю о себе всю правду. -мисс Култер опустила глаза, а Мэри увидев её растерянный вид продолжила:

– Не может быть, здесь работают одни неудачники. Вот ты например, я уверенна, что у тебя нет детей, но ты боишься старости, у тебя подделка французских духов, ты мечтала о хирургии, но женщин не допускают к этой профессии, так что ты стала обычным психологом. В итоге ты получаешь зарплату за то, что даешь советы, продолжать? -после этих слов, мисс Култер не выдержала и бросив личное дело Мэри перед девушкой, вышла из кабинета. Мэри тот час накинулась на эти документы и стала искать нужную информацию.

«– Мэри Баркер: тайна рождения, поступила в Работный дом после самоубийства матери, Люси Баркер(Адамс). Отец-Бенджамин Баркер, приговорен к пожизненной каторге в Перру, за убийство.» -слова судьи подтвердились, а надежды Мэри на встречу с родителями в момент оборвались. Теперь больше нечего искать в этом мире, остается только жить дальше.

Время близилось к шести часам вечера, Мэри подходила к окраине Гайд-парка, где она должна была встретится с Элис и отблагодарит Джека.

Из далека Мэри уже видела фигуру подруги, они обнялись при встречи, Элис сразу заметила, что с подругой, что-то не так:

– Эй, что случилось, где ты была? -спросил Элис.

– Они меня все достали! Почему я так быстро выросла, почему все так получилось? Иногда, я чувствую себя старухой. -ответила Мэри.

– В чем дело? Я никогда не выдела тебя такой. Но есть хорошие новости, я нашла нам комнаты, идем. -сказала Элис.

– Подожди. -Мэри увидела идущего к ним Джека.

– Ещё раз привет сестричка. -проговорил парень.

– Это ещё кто? -спросила подруга Мэри.

– Это Джек Милтон, он мне очень помог сегодня и он останется с нами. И это не обсуждается. -после этих слов друзья отправились в путь.

На следующий день Мэри, Элис и Джек решили отправится на базар за продуктами, ведь есть было совсем нечего. В это же утро туда отправились мистер Тодд и миссис Ловетт. Мэри, Элис и Джек пытались украсть с прилавков хоть что-то, как вдруг их привлекло столпатворение прямо посреди площади. Поспорили два брадобрея, одним из них был мистер Суини Тодд, а другим сенъер Адольфо Пирелли, такие имена Мэри слышала при споре. В ихнем споре победил Тодд, но вдруг Мэри увидела старую знакомую-миссис Нелли Ловетт.

«– Ты всегда заявляешься когда тебе что-то нужно и когда ты никому не нужна! -сказала Нелли.

– Пожалуйста Нелли, пусти нас хотя бы до окончания Рождества. -взмолилась женщина.

– Нет! Ты мне бремя, всех клиентов распугаешь паршивая нищенка! И имей ввиду, ещё раз ты посмеешь сюда зайти и я позову полицию. -по голосу Нелли, она не шутила.

– Но… -начала было нищенка и тут Нелли вскрикнула:

– Полиция! -тут же в пекарню подоспели полисмены.

– Эта нищенка и её девка постоянно клянчат, она не в себе, она не нормальная, увидите её! -закричала хозяйка пекарни.

– Займись девченкой, отправь её в Работный дом, а я эту в Сумасшедший отвезу. -скомандовал один из полисменов, второй ему молча кивнул, взял девочку на руки и понес на улицу, а первый взял нищенку под руки и тоже повел к выходу, а Нелли с улыбкой наблюдала на отпирание женщины и её дочки, зная, что они её больше не потревожат.» -такими были воспоминания Мэри, тут она увидела, что тот самый мистер Суини Тодд был вместе с миссис Ловетт.

«-Может он её муж. Вот и новая цель. Клянусь тебе мама, что поджарю её на медленном огне, осторожно, нежно.» -да, Мэри решила отомстить Нелли за себя и свою мать, её местью было увести у Ловетт того самого мистера Тодда, ведь она видела по глазам Ловетт, что та влюблена в него. Если бы знала Мэри, чем это закончится…

Глава 4

Так прошло пару дней. Случилось так, что Пирелли потребовал с Тодда половину доходов, а взамен пообещал не выдать того, что Тодд вовсе не Тодд. Суини конечно же с этим не примерился и с его жертвы начался блестящий дуэт миссис Нелли Ловетт и мистера Суини Тодда. Мэри попрощалась с Элис и Джеком, им она сказала, что навсегда уезжает, Элис очень долго плакала, ведь они всю жизнь были рядом, а теперь, что же она будет делать без Мэри, ну а Джек, ему тоже было грустно, хоть он и плохо знал Мэри. На самом деле Мэри не уезжала, но понимала друзья будут здесь только мешать.

Утром одного дня, Тодд сидел во дворе и точил свою бритву, миссис Ловетт сегодня собралась на базар за ингредиентами для теста. Вдруг из-за угла дома показалась голова девушки. Это были Мэри, она улыбалась Тодду, а тот лишь с удивлением смотрел на неё. Тут она резко вышла из-за угла, в старом, не подобающем для леди платье, оно было.. коротким, но это её не чуть не смущало. Девушка подошла к велосипеду:

– Можно прокатится на вашем велосипеде? -спросила девушка, Суини даже не успел ответить, что велосипед совсем не его, Мэри уже села на него и начала ездить кругами. Она ездила довольно странно, дела какие-то трюки или что-то вроде того:

– Она начинает действовать мне на нервы. -тихо себе сказал Суини. А девушка продолжала так ездить, в конце концов дело дошло до неприличных поз на велосипеде.

– Что за бордель она здесь устраивает? -у самого себя спросил Тодд, тут вышла миссис Ловетт, она увидела Мэри, но конечно же не узнала её, ведь прошло четырнадцать лет. Мэри перестала «кататься» на велосипеде и поставила его на прежнее место:

– Мистер Ти, кто это? -спросила Ловетт.

– Я её не знаю. -ответил Тодд, Нелли прошла возле Мэри с удивлением смотря на неё, а девушка в свою очередь лишь запрыгнула на заборчик, когда Ловетт ушла, Мэри спросила:

– Твоя жена? -девушка сразу перешла на ты.

– Нет. -коротко ответил Тодд.

– Ты женат? -снова спросила Мэри. Суини резко сменил тему:

– Я не тебя уже видел?

– Да, на базаре, ты тогда утер нос Пирелли. -но Мэри не собиралась отступать от той темы:

– Ответь, ты женат? -Тодд поняв, что просто отвадить её не получится, перешел на грубость:

– Не твое дело!

– Отвезешь меня на велосипеде? -спросила Мэри. Тодд решил, что отвезет и тогда она отстанет:

– Когда закончу. -Суини закончил натачевать бритву и вот они уже ехали на этом велосипеде.

– Как тебя зовут? -спросила Мэри.

– Неважно! -опять грубо ответил Суини.

– Разве это имя, как тебя зовут? -не унималась девушка.

– Тодд, Суини Тодд. -все таки сказал Тодд. Мэри решила не говорить свое имя, чтобы Ловетт не узнала её, а ещё использовать имя матери, чтобы Ловетт мучила совесть.

– А меня Люси. -тут Суини резко остановился и сказал:

– Надоело крутить педали, дальше пойдешь пешком. -так она расстались на этот день. Эту ночь Тодд провел в раздумьях, ну а Мэри в предвкушении победы:

«– Все в порядке мама, они клюнули.» -так думала девушка.

На следующий день, Мэри опять пришла к Суини, на этот раз он был в цирюльне. Девушка резко зашла к нему:

– Что за бритвы вы показывали на базаре? Покажите их ещё раз, покажите. -девушка перешла с Суини на вы, чтобы он больше запутался. Мэри села в кресло ожидая бритвы.

– А хочешь я вместо бритв покажу фокус, я тебя обольщаю и ты исчезаешь. -предложил Тодд не отрываясь от натачивания бритвы.

– Вы вульгарный, мне казалось в вас есть обаяние. -с улыбкой проговорила девушка.

– Принюхиваешься, от меня несет спиртом, я заспиртован как вишня, у меня не так много денег и с жизнью не так хорошо, как у тебя. -Суини и сам удивился от чего ещё не прирезал эту паршивую девченку, а вместо этого перешел с ней на откровения.

– Какое наслаждение вас слушать. -ответила девушка и снова задала вопрос на ты:

– У тебя есть дети? -Суини с сожалением посмотрел на девушку:

– Вот теперь ты становишься вульгарной. -Тодд буквально прожигал Мэри своим взглядом:

– Чем болтать глупости, пойдем поедим, миссис Ловетт все равно сейчас нет в пекарне. -с этими словами мужчина пошел к двери, а Мэри осталась сидеть в кресле:

– У тебя нет привычки отвечать? -но Тодд уже вышел из цирюльни, девушка поторопилась за ним. Они вошли в пекарню, да Мэри хорошо её помнила:

– Кажется тут время остановилось. -сказала Мэри.

– Я не люблю перемены. -ответил Суини. Тут Тодд резко подошел к девушке:

– Как твое настоящее имя?! -он схватил её за плечи, Мэри испугалась:

– Я вам сказала. -Суини разозлился ещё больше:

– Твое настоящее имя?!! Говори его! -Мэри испугалась не на шутку.

Бродвейская постановка, написанная и поставленная Стивеном Сондхеймом и Хью Виллером вышла в свет в 1979 году. Суини Тодда в ней сыграл Лен Кейрю, а миссис Лаветт — Энджела Лэнсбери, известная в России по сериалу «Она написала убийство» и «Моя ужасная няня» (в апрельском номере журнала Total Film за 2008 год вы также сможете найти ее кинодебют — фильм Джорджа Кьюкора «Газовый свет»). В 1982 году режиссеры Терри Хьюз и Гарольд Принц сняли телевизионную версию этой постановки для канала The Entertainment Channel. Тодда в ней сыграл уже другой, более фактурный для этой роли, актер — Джордж Хирн. Именно эту телепостановку и избрал в качестве основы для своего фильма Тим Бертон, практически один в один перенеся ее изобразительный и сюжетный ряд на большой экран — внешний вид Суини Тодда (человека с грязными черными волосами, белым лицом и темными кругами под глазами), хореографию, сюжетные детали и обстановку. Единственная существенная замена — это образ миссис Лаветт — полной рыжей женщины, чье веселое поведение выступает одним из комедийных компонентов мюзикла. Хелена Бонем-Картер, сыгравшая роль миссис Лаветт в фильме, в этом плане получилась гораздо сдержаннее. Впрочем, теперь вы можете убедиться в этом сами. Под катом полная версия мюзикла и, если вы еще не видели его, то самое время восполнить этот пробел. В конце концов, чтобы не упрекать потом Бертона в творческой халтуре и отсутствии воображения. Для удобства части мюзикла названы по официальным номерам и снабжены кратким пересказом.

1: Prelude / The Ballad of Sweeney Todd
Титры. Герои представляют Суини Тодда.

2: No Place Like London
Моряк Энтони и Суини Тодд подплывают на лодке к берегу, где встречают Нищенку, которая сначала просит у них милостыню, а затем, задрав юбку, пытается приставать сначала к Энтони, а потом к Тодду. Тот прогоняет ее.

3: The Barber and His Wife
Суини рассказывает Энтони историю своей молодости.

4: The Worst Pies in London
Суини приходит в лавку миссис Лаветт.

5: Poor Thing
Миссис Лаветт узнает в Тодде брадобрея Бенджамина Баркера, жившего 15 лет назад в комнате наверху и рассказывает, что стало с его женой.

6: My Friends / Ballad of Sweeney Todd
Суини Тодд разглядывает бритвенные лезвия и размышляет о мести.

7: Green Finch and Linnet Bird
Джоанна, живущая в доме судьи Тёрпина, с балкона разговаривает с продавцом птиц в клетках.

8: Ah, Miss / Beggar Woman / Birdseller
Моряк Энтони, проходящий мимо, увидев Джоанну, восхищен ее красотой и пытается познакомиться с ней, но ее спугивает внезапно появившаяся Нищенка.

9: Johanna
Энтони клянется освободить Джоанну из дома судьи.

10: Pirelli’s Miracle Elixir
Суини и миссис Лаветт приходят на рыночную площадь, где подручный брадобрея Пирелли Тоби продает эликсир, способствующий росту волос.

11: The Contest / Ballad of Sweeney Todd
Пирелли и Суини Тодд сражаются в поединке на лучшее и быстрое бритье клиента.

12: Wait
Миссис Лаветт уговаривает Тодда не спешить с местью, а набраться терпения.

13: Mister Todd! / Pirelli’s Return
Пирелли приходит шантажировать Тодда, потому что он узнал в нем Бенджамина Баркера.

14: Kiss Me / Ladies in their Sensitivities
Джоанна и Энтони готовят побег в то время, как слуга судьи Тёрпина Бэмфорд рассказывает последнему о мастерстве Тодда как цирюльника.

15: Pretty Women
Тодд бреет судью и размышляет о мести.

16: Epiphany
Тодд в отчаянии, от того что убийство судьи сорвалось.

17: A Little Priest
Миссис Лаветт и Тодд придумывают способ избавиться от тела Пирелли и решают открыть новый бизнес.

18: God, That’s Good!
Бизнес миссис Лаветт по продаже пирожков с человечиной процветает. Они с Тоддом разрабатывают схему поставки мяса для пирожков. (Именно эту сцену будут ставит Бен Эффлек и Ракель Кастро в фильме Кевина Смита «Девочка из Джерси» ;))

19: Johanna (Quartet)
Энтони безуспешно пытается найти Джоанну, пока Тодд режет глотки клиентам.

20: Fogg’s Asylum (Part 1) / By The Sea
Энтони находит Джоанну в психиатрической лечебнице Фогга, но вызволить ее оттуда мешает слуга судьи Бэмфорд.

21: Wigmaker Sequence / The Letter
Тодд помогает Энтони замаскироваться под покупателя волос для париков и пишет письмо судье Тёрпину.

22: Not While I’m Around / Bakehouse
Тоби терзают смутные сомнения по поводу Суини Тодда и он делится ими с миссис Лаветт.

23: Parlor Songs
Бэмфорд приходит проинспектировать заведение миссис Лаветт, так как на то поступила жалоба.

24: Fogg’s Asylum (Part 2) / City on Fire
Энтони освобождает Джоанну из заведения Фогга.

25: The Judge’s Return (Pretty Women)
Суини Тодд расправляется с судьей.

26: Final Scene
Суини Тодд спускается в подвал и узнает ужасную правду.

27: The Ballad of Sweeney Todd
Финальный выход всех актеров и титры.

ВНИМАНИЕ!!! В ДАННОМ ТЕКСТЕ СОДЕРЖАТСЯ СПОЙЛЕРЫ. ЕСЛИ ВЫ НЕ ВИДЕЛИ ФИЛЬМА ИЛИ МЮЗИКЛА, ТО ЛУЧШЕ ВОЗДЕРЖИТЕСЬ ПОКА ОТ ЕГО ЧТЕНИЯ, ЧТОБЫ НЕ ПОРТИТЬ СЕБЕ УДОВОЛЬСТВИЯ

Несмотря на грандиозную работу, проделанную Тимом Бертоном при перенесении мюзикла на экран, между ним и фильмом есть ряд существенных различий. В то же время и сама телепостановка 1982 года грешит рядом удаленных из официальной постановки сцен. Расскажем о них поподробнее.

Различия телепостановки и фильма Тима Бертона:

— Суини Тодд и моряк Энтони впервые встречают Нищенку в самом начале, когда сходят с лодки на берег. Та сначала просит милостыню у Энтони, потом у Тодда, затем задирает юбку и предлагает себя. Тодд прогоняет ее. (Сцена 2)

— Энтони видит Джоанну, стоящую на балконе и разговаривающую с продавцом птиц и пытается познакомится с ней, но Джоанну спугивает Нищенка, которая опять пытается приставать к Энтони. Моряк покупает у торговца птиц клетку с канарейкой, и дарит Джоанне, которая спускается к нему на парадную лестницу. В этот момент к дому подходят судья Тёрпин со своим помощником Бэмфордом. Судья прогоняет Джоанну, а Бэмфорд, чтобы запугать Энтони, вытаскивает птицу из клетки и сворачивает ей голову. Энтони в ярости ломает клетку пополам и уходит. (Сцены 7 и

— Разгневанная толпа, подстрекаемая Суини Тоддом и миссис Лаветт, требует вернуть деньги пытается убить Тоби. (Сцена 10)

— Судья Тёрпин возвращается домой, чтобы сделать Джоанне предложение, но его отговаривает Бэмфорд, рассказывая о мастерстве Суини Тодда. В это же время Джоанна и Энтони целуются с доме судьи и обсуждают план побега и будущую свадьбу. Из-за того, что Джоанна слишком волнуется, решено бежать сейчас же (это немного объясняет почему в фильме Энтони так внезапно и спонтанно ворвался в комнату тот момент, когда Тодд брил Тёрпина). (Сцена 14)

— Энтони находит Джоанну в психиатрической лечебнице Фогга и пытается вызволить ее оттуда, но ему мешает Бэмфорд, который вызывает полицейских. Энтони убегает. (Сцена 20)

— Тодд пишет письмо и сам относит его к дому судьи. (Сцена 21)

— Бэмфорд приходит к миссис Лаветт и ждет Тодда, у которого якобы ключи от подвала. Они вместе поют песню. Когда Тодд наверху бреет Бэмфорда, миссис Лаветт продолжает петь, чтобы заглушить звуки борьбы. (Сцена 23)

— Тоби находит в пироге волос, а затем кусок ногтя, а вовсе не отрубленный палец, как в фильме. В принципе с такой мясорубкой это было бы невозможно. (Сцена 26)

— Тоби сходит с ума и убивает Тодда не из мести, а скорее по недоразумению. Джоанна и Энтони приводят в подвал полицейских и находят там Тоби, пытающегося делать работу миссис Лаветт. (Сцена 26)

Энтони, Джоанна и Тоби в мюзикле выглядят значительно старше, чем в фильме Бертона. Тоби по сюжету вообще 20-летний юноша, простоватый на вид и постоянно хромающий.

Кроме того, Бертон довольно сильно урезал следующие номера:
8: Beggar Woman (часть слов Нищенки перетекла в фильме в эту сцену из сцены 2)
10: Pirelli’s Miracle Elixir (практически вся часть, которой Тоби пытался защищаться от нападок Тодда вырезана)
17: A Little Priest (вырезаны множества профессий, которые Тодд и миссис Лавлетт собираются пустить на пирожки)
18: God, That’s Good! (Самая пострадавшая часть — вырезаны одиночные арии Тодда, миссис Лавлетт и Тоби, а также те моменты, где миссис Лавлетт и Тодд договариваются об условных сигналах, которые будут сопровождать поставку мяса в подвал)
19: Johanna (Quartet) (Квартет превратился в трио, полностью убрана линия Джоанны).

Различия официальной версии мюзикла и телепостановки:

— Песня Тоби в сцене Pirelli’s Miracle Elixir гораздо длиннее, там он пытается заигрывать с толпой. В мюзикле роль Тоби исполнят другой актер, который играет роль гораздо живее и его голос гораздо глубже и лучше.

— Изначально состязание между Суини Тоддом и Пирелли состояло из двух раундов. Во втором раунде никто из горожан не хочет бриться у Пирелли, тогда тот силком затаскивает в кресло Тоди, несмотря на протесты последнего. Все время во время арии Пирелли Тоди истошно орет, так как боится боли. Это одна из лучших комедийных сцен во всем мюзикле и, к сожалению, тоже не нашедшая своего воплощения в фильме Бертона.

— Одно из главных упущений телепостановки – сцена, в которой судья Тёрпин подглядывает за читающей Джоанной и усмиряет свою похоть путем умерщвления плоти. Почему Бертон отказался от этой сцены тоже неясно. Вы только представьте сколько бы удовольствия получили фанаты наблюдая, как Алан Рикман хлещет себя плеткой.

— Сцена God, That’s Good! тоже изрядно сокращена, выкинуты арии Тоби, миссис Лаветт и Тодда, а также жующей толпы на подпевках.

— Еще одна замечательная комедийная сцена Parlor Songs тоже изрядно сокращена и видоизменена. Бэмфорд и миссис Лаветт ждут Тодда и поют песню. Тоби из подвала пытается подпевать им.

Суини Тодд
Демон-парикмахер с Флит-Стрит
Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street
Афиша оригинальной бродвейской постановки
Музыка	Стивен Сондхейм
Слова	Стивен Сондхейм
Либретто	Хью Уиллер
Основан на	Пьеса Кристофера Бонда (1973)
Постановки	1979 — Бродвей 1980 — Вест-Энд 1980 — Первый тур по США 1982 — Второй тур по США 1982 — Телепостановка 1984 — Хьюстон 1984 — Нью-Йоркская опера 1989 — Бродвей 1993 — Саут-Банк 1998 — Опера-Норд, Лидс 2002 — Лирик-Опера, Чикаго 2003 — Королевский театр Ковент-Гарден 2004 — Вест-Энд 2004 — Нью-Йоркская опера 2005 — Бродвей 2007 — Третий тур по США 2007 — экранизация 2008 — Вест-Энд 2010 — Аргентина 2011 — Театр Шатле, Париж
Награды	Премия Тони за лучший мюзикл Премия Тони за лучшее либретто Tony Award for Best Original Score Премия Драма Деск за выдающийся мюзикл Премия Драма Деск за выдающееся либретто Премия Драма Деск за выдающиеся тексты Премия Драма Деск за выдающуюся музыку Премия Оливера за лучший мюзикл

«Суи́ни Тодд, де́мон-парикма́хер с Фли́т-стри́т» (англ. Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street) — «музыкальный триллер» 1979 года. Музыку и стихотворные тексты написал Стивен Сондхейм, а либретто — Хью Уиллер. Основой послужила романтическая пьеса Кристофера Бонда, которая, в свою очередь, была переложением городских легенд о серийном убийце Суини Тодде.

Первая постановка «Суини Тодда» состоялась на Бродвее 1 марта 1979 года.^[1] Режиссёром стал Гарольд Принс, главные роли сыграли Лен Кариу (Суини Тодд) и Анджела Лэнсбери (миссис Ловетт).

Сюжет

Пролог

Звучит холодная органная прелюдия («Organ Prelude»). Когда она заканчивается, на сцене появляются странные люди — судя по всему, простые жители Лондона, закапывают мешок с телом, посыпая его пеплом. Они начинают рассказывать загадочную историю о Суини Тодде — «демоническом цирюльнике с Флит-Стрит». Вскоре появляется призрак самого Тодда и предлагает зрителям узнать о его жизни. Действие спектакля переносится в 1846 год.^[2] («The Ballad of Sweeney Todd: Attend the Tale of Sweeney Todd…»)

Акт первый

Молодой моряк Энтони Хоуп возвращается в родной город Лондон со своим новым «другом» — Суини Тоддом, которого Энтони спас от верной гибели в океане. Юноша очень рад снова видеть родные улицы, но Тодду это приносит только боль и разочарование. Всё только портит внезапно появившаяся безумная нищенка, которая просит милостыню, а потом предлагает мужчинам свои сексуальные «услуги». («No Place Like London») Погнав её прочь, Суини рассказывает Энтони трагическую историю о юном наивном брадобрее, его прекрасной жене и похотливом судье, который отправил цирюльника в пожизненную ссылку, чтобы овладеть красавицей. («The Barber and His Wife»)

Расставшись с Хоупом, Тодд идёт прямиком на Флит-Стрит, в пекарню миссис Ловетт. Хозяйка безумно рада видеть первого посетителя за многие недели и предлагает ему отведать «худших пирожков в Лондоне», попутно жалуясь на свою тяжёлую жизнь. («The Worst Pies in London») Тодд предлагает ей способ заработка — сдавать комнату на втором этаже пекарни, но Ловетт заявляет, что это место все обходят стороной: ведь 15 лет назад, когда там жил цирюльник Бенджамин Баркер с женой Люси и годовалой дочкой Джоанной, случилась трагедия. Судья Тёрпин и его помощник, пристав Бамфорд, осудили Баркера по ложному обвинению и сослали его в Австралию. После этого судья обманом заманил Люси в свой дом и изнасиловал её. Не в силах вынести позор, девушка отравилась мышьяком, а дочь Баркеров стала воспитанницей судьи. («Poor Thing») Тодд в ужасе кричит: «Неужели никто не пожалел мою Люси?!», и миссис Ловетт понимает, что перед ней Бенджамин Баркер. Он решает отомстить тем, кто разрушил его жизнь и берёт в руки единственное, что ему дорого: серебряные бритвы. «Верные друзья» скоро станут орудием возмездия… («My Friends», «The Ballad of Sweeney Todd (Reprise): Lift Your Razor High, Sweeney!…»)

Энтони, прогуливаясь по городу, видит в окне одного из домов красивую девушку, которая в песне сравнивает себя с птицей в золотой клетке. («Green Finch and Linnet Bird») Моряк спрашивает у проходящей мимо нищенки, как зовут эту красавицу, и узнаёт, что она — Джоанна, приёмная дочь судьи Тёрпина. Энтони понимает, что влюбился («Ah, Miss») и решает освободить её «из клетки», несмотря на угрозы судьи и пристава Бамфорда. («Johanna»)

Тодд и миссис Ловетт приходят на рынок, где итальянский цирюльник Адольфо Пирелли и его глуповатый помощник Тоби расхваливают перед толпой волшебное средство от облысения. («Pirelli’s Miracle Elixir») Тодд во всеуслышание заявляет, что чудесный эликсир состоит из мочи и чернил, после чего предлагает Пирелли устроить состязание брадобреев. Суини с лёгкостью выигрывает и сразу же приглашает в своё заведение пристава Бамфорда, который был судьёй соревнования. («The Contest», «The Ballad of Sweeney Todd: Sweeney Pondered and Sweeney Planned»).

Несмотря на это, Бамфорд не торопится посетить цирюльника, и Тодд нервничает. Миссис Ловетт успокаивает его, говоря, что надо подождать. («Wait») В пекарню вбегает Энтони и рассказывает о своей возлюбленной, которую он хочет вызволить из заточения. Тодд предлагает привести девушку в безопасное место — его цирюльню. После того, как уходит Энтони, появляются новые гости — Пирелли и Тобиас. В то время как миссис Ловетт угощает Тоби, Пирелли и Тодд поднимаются на второй этаж, где итальянский брадобрей признаётся, что его настоящее имя — Дэнни О’Хиггинс, и он ирландец. Будучи мальчишкой, Дэнни некоторое время был подмастерьем Баркера и хорошо запомнил его бритвы… Он пытается шантажировать Тодда и погибает от его острого лезвия. («The Ballad of Sweeney Todd: His Hands Were Quick, His Fingers Strong») Услышав звуки борьбы, прибегает миссис Ловетт. Она в ужасе, но после рассказа Тодда о шантаже быстро успокаивается, забирает кошелёк мертвеца и идёт отвлекать Тоби с помощью бутылки джина. Тело убитого Суини прячет в сундуке.

Тем временем судья Тёрпин осознаёт, что любит Джоанну гораздо больше, чем воспитанницу. Не в силах справиться с похотью, он делает девушке предложение руки и сердца. («Johanna (Judge’s Song): Mea Culpa») Тёрпин отправляется в суд, а к Джоанне приходит Энтони. Влюблённые придумывают план побега, который решено осуществить сегодня же вечером. («Kiss Me») Судья жалуется Бамфорду, что Джоанна «неохотно отнеслась к его предложению». Пристав предполагает, что вся проблема во внешнем виде Тёрпина, и после визита к Суини Тодду, одному из лучших брадобреев, судья станет гораздо привлекательнее для девушки. («Ladies in Their Sensitivities»).

Тёрпин приходит побриться к Тодду, и тот медленно готовится свершить свою месть. («Pretty Women») Всё портит Энтони, который внезапно появляется в заведении и начинает рассказывать о своём плане. Разгневанный судья обещает спрятать Джоанну там, где её никто не найдёт, и никогда не возвращаться в эту цирюльню. В ярости Тодд решает, что все в мире заслуживают смерти — для кого-то она будет наказанием, для кого-то облегчением. Отныне он будет убивать каждого клиента. («Epiphany») Миссис Ловетт, как обычно, смотрит на всё практично и предлагает использовать мёртвую плоть как начинку для пирожков. Времена ведь нынче тяжёлые. («A Little Priest»)

Акт второй

Второй акт начинается с того, что Тоби, миссис Ловетт и бесчисленные посетители пекарни хвалят чудесные мясные пирожки. («God, That’s Good!») Только безумная Нищенка постоянно твердит о дьяволськом дыме и кулинарше-ведьме, но её никто не слушает. Суини Тодд усовершенствовал своё кресло, и процесс доставки убитых клиентов в подвал пекарни стал гораздо удобнее. Хладнокровно убивая всех, кто приходит побриться, он предаётся мыслям о своей дорогой Джоанне, которую он никогда больше не увидит. Энтони тоже думает о ней, ведь судья действительно скрыл девушку в неизвестном месте. («Johanna (квартет)») А миссис Ловетт старается обратить на себя внимание Тодда и рассказывает о своих мечтах, о спокойной жизни у моря. Но мысли брадобрея занимает только месть судье. («By The Sea»)

Энтони наконец находит Джоанну: её увезли в неприступную лечебницу Фогга для душевнобольных. Тем не менее, Тодд знает, что делать: моряк должен пойти туда под видом ученика цирюльника, которому нужны волосы для париков. («Wigmaker Sequence», «The Ballad of Sweeney Todd: Sweeney Waited Too Long Before…») Тодд пишет письмо-ловушку для судьи, где сообщает о том, что вечером Джоанна будет в его цирюльне. («The Letter»)

Тоби считает, что Тодд — преступник, и обещает обязательно защитить Ловетт, которую любит, как мать. («Not While I’m Around») Его подозрения усиливаются, когда он видит у пекарши кошелёк Пирелли. Ловетт предлагает Тоби спуститься в подвал, где она печёт свои замечательные пирожки, научить его премудростям этого дела. Потом она «вспоминает» о каких-то важных делах, оставляет Тоби одного и запирает его. Наверху она встречает Бамфорда, играющего на её фисгармонии. Ему жаловались на странный запах из подвала пекарни — надо всё проверить. Но вот ключ, оказывается, есть только у Тодда, и придётся его подождать. Чтобы скоротать время, они вместе поют. («Parlor Songs») Появляется Суини и предлагает Бамфорду побриться. Тоби, решив съесть пару пирожков, находит в одном из них волос и кусочек ногтя, а потом видит падающее в подвал тело пристава. Он понимает, что подозрения были не напрасны, обнаруживает, что заперт, и решает бежать через канализацию.

В лечебницу Фогга приходит Энтони, которого сразу же узнаёт Джоанна. Фогг пытается предотвратить побег, и Хоуп хочет воспользоваться пистолетом, который ему дал Тодд, но понимает, что не в силах убить человека. Тогда Джоанна выхватывает оружие из его рук и спускает курок. Сумасшедшие выбегают за ними на улицу. Начинается безумная неразбериха, в которой Тодд и Ловетт пытаются отыскать Тоби, а Нищенка зовёт пристава, который может арестовать «ведьму». («The Ballad of Sweeney Todd: The Engine Roared, The Motor Hissed…», «City on Fire»)

Энтони оставляет Джоанну, переодетую в форму моряка, в цирюльне, а сам идёт искать экипаж, на котором они покинут Лондон. Появляется Нищенка, и Джоанна решает спрятаться в сундуке. Бродяжка начинает петь детскую колыбельную, но появляется Тодд. У него нет времени разбираться с сумасшедшей, и Суини убивает Нищенку. Последней фразой, которую она произносит перед смертью, оказывается «Я не знаю вас, мистер?…» («Beggar Woman’s Lullaby») Наконец приходит судья. Тодд говорит, что Джоанна сейчас с его соседкой миссис Ловетт и говорит только о Тёрпине. Успокоившись, судья решает побриться и в последние секунды жизни понимает, что перед ним Бенджамин Баркер. («Judge’s Return») Тодд собирается уйти и возобновить поиски Тоби, но замечает Джоанну. От смерти девушку спасает только крик Ловетт.

Тодд спускается вниз. Там миссис Ловетт, отбившись от агонизирующего судьи, хочет сжечь тело Нищенки. Суини смотрит на лицо убитой, освещённое светом пламени печи. Он с ужасом осознаёт, что это Люси. Миссис Ловетт заявляет, что и не говорила о смерти Люси — она отравилась и сошла с ума. Ловетт хотела защитить от этой страшной правды Тодда, которого давно любит. Брадобрей неожиданно успокаивается и начинает танцевать с миссис Ловетт вальс, после чего кидает её в раскалённую печь.

Тодд начинает оплакивать Люси. Появляется Тоби, обезумевший от страха. Он поднимает бритву Суини Тодда и перерезает горло брадобрея. Врываются Энтони, Джоанна и полиция, на глазах которых Тоби начинает крутить мясорубку так, как его учила миссис Ловетт. («Final Scene»)

Эпилог

На сцене вновь собираются все герои истории и исполняют «Балладу Суини Тодда». Появляются призраки двух главных героев, которые приходят к выводу, что желание мстить живёт в каждом из нас. Хор исчезает, Суини Тодд и миссис Ловетт последний раз смотрят друг на друга, и цирюльник-дьявол скрывается за тяжёлой железной дверью. («The Ballad of Sweeney Todd: Attend the Tale of Sweeney Todd…»)

Музыкальные номера

Постановки

Оригинальные постановки

Премьера мюзикла в бродвейском театре Юрис состоялась 1 марта 1979 года; после 557 представлений и 19 предварительных показов спектакль был закрыт. Режиссёром первой постановки стал Гарольд Принс, хореографом — Ларри Фуллер. Декорации создал Юджин Ли, а костюмы — Франни Ли. В оригинальном составе играли: Анджела Лэнсбэри (с марта 1980 года — Дороти Лоудон)^[3] — Миссис Ловетт, Лен Кариу (с марта 1980 — Джордж Хирн)^[4] — Суини Тодд, Виктор Гарбер — Энтони Хоуп, Сара Райс — Джоанна, Мерль Луиз — Нищенка, Кен Дженнингс — Тоби, Эдмунд Линдек — Судья Тёрпин. Постановка получила восемь премий «Тони», включая награду за «Лучший мюзикл».

24 октября 1980 года в Вашингтоне начался первый тур мюзикла по США, который закончился в августе 1981 в Лос-Анджелесе. Главные роли исполняли Анджела Лэнсбэри и Джордж Хирн. В то же время была снята телепостановка спектакля, показанная 12 сентября 1982 года. Тур по Северной Америке начался в Уилмингтоне 23 февраля 1982 года и закончился в Торонто 17 июля того же года.

2 июля 1980 состоялась премьера «Суини Тодда» в лондонском театре Друри-Лейн. Главные роли исполнили Денис Куилли и Шейла Хэнкок. Всего состоялось 157 представлений. Несмотря на смешанные отзывы критиков, мюзикл выиграл премию Оливера за лучший мюзикл.

Бродвейская постановка 1989 года

14 сентября 1989 года в нью-йоркском театре Circle in the Square была открыта возобновлённая постановка (т. н. «revival»), продержавшаяся на сцене 188 вечеров. В актёрский состав вошли Боб Гантон, Бет Фоулер, Эдди Корбич и другие; режиссёром стала Сьюзан Шульман. Постановка была номинирована на четыре премии «Тони», но так их и не получила.

Лондонская постановка 1993 года

Возобновление лондонской постановки состоялось в театре Royal National в 1993 году. Элан Армстронг сыграл роль Тодда, Джулия Маккензи — Ловетт; режиссёром шоу был Деклан Доннеллан. Спектакль получил 4 премии Оливера. Интересно, что Стивен Сондхейм, который «характеризует каждую постановку одним прилагательным», назвал версию Доннеллана «камерной» (в то время как оригинальная версия Принца показалась ему «грандиозной»).^[5]

Лондонская постановка 2004 года

Спустя десятилетие Джон Дойл представил зрителям театра Watermill (Ньюбери) самую необычную постановку «Суини Тодда», которая позже появилась и на Вест-Энде. Особенностью спектакля стало отсутствие оркестра: музыку исполняли сами актёры, каждый на своём инструменте.^[6] Главные роли исполнили Пол Хегарти (Тодд), Карен Манн (Ловетт), Ребекка Джексон (Нищенка), Сэм Кеньон (Тоби), Ребекка Дженкинс (Джоанна), Дэвид Рикардо-Пирс (Энтони) и Колин Уэйкфилд (Судья Тёрпин). Постанвока была закрыта 5 февраля 2005 года.

Бродвейская постановка 2005 года

3 ноября 2005 года в нью-йоркском театре Eugene O’Neill появилась американская версия постановки Джона Дойла, в которой играли:^[7]

• Майкл Серверис (Суини Тодд) — гитара
• Пэтти ЛюПон (Нелли Ловетт) — туба и ударные инструменты
• Лорен Молина (Джоанна) — виолончель
• Мануэль Фелисиано (Тоби) — скрипка, кларнет, пианино
• Марк Джейкоби (Судья Тёрпин) — труба, ударные инструменты
• Бенджамин Магнусон (Энтони) — виолончель, пианино
• Александр Гемигнани (Бамфорд) — пианино, труба
• Донна Линн Чэмплин (Пирелли) — аккордеон, флейта, пианино
• Диана ДиМарзио (Нищенка) — кларнет
• Джон Арбо (Фогг) — контрабас

Спектакль был номинирован на 6 премий «Тони» и получил две награды (за режиссуру и оркестровку). В отличие от многих бродвейских шоу, стоимость постановки составила всего 3,5 миллиона долларов и окупилась за 19 недель.^[7] 30 августа 2007 года начался тур мюзикла по США (главные роли исполняли Дэвид Хесс и Джуди Кей).

Дублинская постановка 2007 года

Ирландская версия спектакля, которая шла в дублинском театре Gate с апреля по июнь 2007 года, так же отличалась своей минималистичностью и абстрактностью: на сцене было всего 14 актёров и 7 музыкантов. Тодда сыграл Дэвид Шеннон, миссис Ловетт — Анита Ривз.^[8] Газета The Sunday Times отмечала, что тёмные и грубые декорации вместе с минимальным освещением создавали неловкое и неуютное ощущение, подходящее мюзиклу.^[9]

Постановка Чичестерского театра в 2011 году

С 24 сентября по 5 ноября 2011 года идёт постановка мюзикла в английском Чичестерском театре.^[10] В роли Тодда — Майкл Болл, в роли миссис Ловетт — Имельда Стонтон.^[11] Также в спектакле принимают участие Джон Бои (Судья), Люси Мэй Баркер (Джоанна) и Питер Поликарпо (Бамфорд).

Оперные постановки

Вскоре после успеха «Суини Тодда» на Бродвее Гарольд Принц поставил спектакль в Хьюстонской Опере. Постановка шла 10 вечеров (с 14 по 24 июня 1984 года). В команду создателей снова вошли Юджин Ли, Франни Ли, Кен Биллингтон и Ларри Фуллер. Исполнителями главных ролей были Тимоти Нолен (Тодд), Джойс Касл (Ловетт), Ли Меррилл (Джоанна), Уилл Рой (Судья) и Барри Буссе (Бамфорд).^[12]

В октябре того же года состоялось 13 представлений на сцене Нью-Йоркской городской оперы.^[13] Эта постановка была ненадолго возобновлена в 1986 и 2004 годах. Примечательно, что в версии 2004 года роль миссис Ловетт исполнила знаменитая актриса мюзиклов Элейн Пейдж.^[14]

В 1998 и 2002 годах появилась новая оперная постановка — на этот раз британская, созданная компанией «Опера Норд». Образы Суини Тодда и Нелли Ловетт примерили на себя баритон Стивен Пейдж и актриса мюзиклов Беверли Клейн. ^[15]

В 2002 году «Лирическая Опера Чикаго» представила постановку с известным валлийским бас-баритоном Брином Терфелем. Зимой 2003—2004 годов эту версию спектакля поставили в Ковент-Гардене.^[16]

Концертные версии

12—14 марта 1999 года в театре «Амансон» (Лос-Анджелес) состоялось пять концертных представлений, поставленных компанией «Reprise! Broadway’s Best in Concert». Состав исполнителей включал Келси Грэммера в главной роли, а также Кристин Барански (Нелли Ловетт), Нила Патрика Харриса (Тоби), Мелиссу Манчестер (Нищенка) и Кена Говарда (Судья).^[17]

4-6 мая 2000 года режиссёр Лонни Прайс представил новую концертную постановку в зале Эвери Фишера с Нью-Йоркским филармоническим оркестром. В каст вошли Джордж Хирн, Пэтти ЛюПон, Нил Патрик Харрис, Дэвис Гейнс, Джон Эйлер, Пол Плишка, Хайди Грант Мёрфи, Стэнфорд Олсен и Одра Макдональд.^[18]

Этот концерт также был показан в Сан-Франциско 19—21 июля 2000. Актёрский состав немного изменился: в него вошли Виктория Кларк, Лиза Вромен и Тимоти Нолен. Сан-францисская постановка была записана PBS и показана 31 октября 2001 года.^[19]

Экранизация

21 декабря 2007 года в прокат вышел фильм Тима Бёртона, основанный на мюзикле. Роль демонического цирюльника исполнил Джонни Депп, Хелена Бонэм Картер сыграла миссис Ловетт. Также в картине снялись Алан Рикман (Судья), Тимоти Сполл (Бамфорд), Саша Барон Коэн (Пирелли), Джэйми Кэмпбелл Боуэр (Энтони), Джейн Вайзнер (Джоанна), Лора Мишель Келли (Нищенка), Эд Сандерс (Тоби). Лента получила «Золотой глобус» в номинации «Лучший фильм в жанре комедии или мюзикла», Джонни Деппу вручили эту же премию как «Лучшему актёру комедии или мюзикла».^[20] Также фильм удостоился премии «Сатурн» за лучший фильм ужасов в 2008 году.

Интересные факты

• «The Ballad of Sweeney Todd», основной лейтмотив мюзикла, содержит музыкальные отсылки к средневековому католическому гимну Dies Irae.^[21]
• До сих пор выдвигаются различные мнения о том, к какому жанру ближе «Суини Тодд»: мюзиклу или опере. Сам Стивен Сондхейм называл своё произведение «чёрной опереттой».^[22]
• Первоначально Сондхейм планировал сделать мюзикл без прозаических диалогов (англ. sung-through), но потом всё же решил оставить их. Однако, около 80% спектакля всё равно составляют музыкальные номера.^[23]
• Существует адаптация мюзикла для любительских школьных постановок с небольшими текстовыми и сценическими отличиями от оригинала.^[24]

Награды и номинации

Оригинальная Бродвейская постановка

Оригинальная Лондонская постановка

Бродвейская постановка 1989 года

Лондонская постановка 1993 года

Оригинальная Ирландская постановка

Бродвейская постановка 2005 года

Ссылки

• Sweeney Todd на сайте Internet Broadway Database
• Sweeney Todd — The Demon barber of Fleet Street на сайте Sondheim Guide
• Sweeney Todd на сайте sondheim.com
• Суини Тодд на сайте Мюзиклы.Ру

Примечания

Суини Тодд
Персонажи	Джоанна • Миссис Ловетт • Судья Тёрпин • Тобиас Рагг
Адаптации истории	Жемчужная нить (рассказ, 1846) • Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит (1928) • Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит (1936) • Суини Тодд (балет, 1959) • Кровожадный мясник (1970) • Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит (мюзикл, 1979) • Суини Тодд (1997) • Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит (2007) • Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит (саундтрек, 2007) • TODD. Акт 1. Праздник крови (альбом, 2011) • TODD. Акт 2. На краю (альбом, 2012)

Суини Тодд, кровавый брадобрей с Флит-стрит, за пределами англоязычных стран известен не так широко, как например, Джек-Потрошитель, потрясший Лондон в конце XIX века чередой жестоких убийств. Тем не менее, образ этот давно и прочно вошел в фольклор. Легенда о Суини Тодде, который перерезал своим ничего не подозревавшим клиентам горло и грабил их трупы, и о его любовнице, делавшей из мяса его жертв начинку для своих пирогов — классическая «страшная история», из тех, что так зловеще звучат темной ночью в детской или у костра. Этот сюжет не раз привлекал авторов бульварной литературы, которая продается тем лучше, чем больше кошмаров творится на ее страницах. И это неудивительно — читатель (и зритель), даже самый искушенный, хочет, чтобы его потрясли и внушили ему ужас, а, может быть, и заставили задуматься после пережитого ужаса о чем-то серьезном. Мюзикл Стивена Сондхайма и Хью Уиилера «Суини Тодд, кровавый брадобрей с Флит-стрит», не только поражает воображение живописными даже в своей жестокости сценами насилия, но и наводит на размышления о природе мести, о жизни, смерти и любви.

Рассказ об этом мюзикле следует начать с рассказа о писателе, актере и режиссере Кристофере Бонде (Christopher Bond), чья пьеса и легла в основу либретто. В 1968 году он был актером театра Виктории (Victoria Theatre) в городе Сток-на-Тренте (Stoke-on-Trent). Среди спектаклей, намеченных к постановке — и уже разрекламированных — был спектакль Sweeney Todd, который должен был быть поставлен по старинной пьесе Джорджа Дибдена-Питта (George Dibden-Pitt) «Нитка жемчуга» (A String of Pearls). Никто из постановщиков и актеров так и не удосужился заранее прочитать саму пьесу; они полагали, что, если сценарий окажется не совсем подходящим, его всегда можно будет доработать по ходу дела. И вот, за две недели до начала репетиций, когда наконец все ознакомились с текстом, выяснилось, что пьеса эта была, по словам самого Кристофера Бонда, «топорна, многословна и примитивна». Оказалось, что пьесу нужно не дорабатывать, а перерабатывать. Заняться этим и выпало Бонду. К этому времени двадцатитрехлетний молодой человек уже был автором одного романа, и поэтому он с энтузиазмом взялся за работу. Бонд набросал свою первую пьесу за неделю, разработав простой и элегантный сюжет и углубив образ главного героя, который превратился из помешанного убийцы и людоеда в мстителя и своеобразного моралиста; при этом весь необходимый антураж — бритвы, кровь, льющаяся рекой, и пироги с человечиной — был сохранен. В ход пошли мотивы, заимствованные из романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», риторика Шекспира и личные жизненные впечатления автора, который наделил свою миссис Лавит философией зеленщицы Бренды, торговавшей напротив его дома. Для самого себя Кристофер Бонд написал небольшую, но важную роль Тобиаса Рэгга. Репетиции начались тут же, и премьера состоялась в срок; спектакль был хорошо принят публикой и критикой и позднее неоднократно ставился в Англии. В 1973 году этот спектакль увидел Стивен Сондхайм.

Кристофер Бонд до этого и понятия не имел о том, кто такой Стивен Сондхайм. Познакомила их Флора Робертс, агент Сондхайма — и именно она убедила Бонда довериться чутью великого композитора и позволить переработать свою пьесу в мюзикл. Историческая встреча Бонда и Сондхайма произошла в Манчестере, где проходила съемка номеров для шоу «Side by Side by Sondheim». Кристофер Бонд был очарован; он стал горячим поклонником творчества Сондхайма. Согласие было достигнуто и работа над новым мюзиклом началась.

Первоначально Сондхайм намеревался сам написать весь текст и сделать этот мюзикл «полностью поющимся» (sung-through), однако позже предпочел сохранить прозаические диалоги и привлек к работе над либретто Хью Уиилера (Hugh Wheeler), с которым он к тому времени уже сотрудничал при создании спектаклей «Маленькая серенада» (A Little Night Music) и «Тихоокеанские увертюры» (Pacific Overtures).

Мюзикл начинается мрачной сценой погребения безвестного пока еще трупа: под «Балладу о Суини Тодде» прямо на сцене выкапывают могилу, в которую опускают тело, завернутое в саван, и высыпают пепел, очевидно, также бывший когда-то телом. Из этой могилы, ужасая своим появлением хор, восстает кровавый мститель Суини Тодд — и начинал рассказывать свою историю…

Фабула такова: когда-то в Лондоне жил молодой и наивный брадобрей Бенджамин Баркер. Он был женат на прелестной женщине по имени Люси, которая родила ему такую же прелестную дочку. На его беду, прелесть его жены также оценил сластолюбивый судья Терпин — и отправил Бенджамина Баркера на пожизенную каторгу, чтобы без помех овладеть его женой. Женщина, не выдержав позора, отравилась мышьяком, а маленькую дочь Баркера, Джоанну, судья забрал к себе и удочерил — возможно, чтобы успокоить свою совесть.

Пятнадцать лет спустя Баркер бежал с каторги, под именем Суини Тодда добрался до Лондона — и не нашел у себя дома ни жены, ни дочери. Миссис Лавит, хозяйка маленькой пекарни этажом ниже, вначале не узнавшая его, рассказала ему его собственную историю. Тодд был уничтожен и поклялся страшно отомстить своим обидчикам — судье Терпину и приставу Бэмфорду, который помогал судье в его недостойных делах. По совету миссис Лавит, не скрывающей своей привязанности к беглецу, он вернулся к своему прежнему ремеслу — снова стал брадобреем в надежде когда-нибудь залучить к себе в заведение судью и прикончить его.

Судья продолжает считаться опекуном Джоанны, ставшей к этому времени настоящей красавицей, однако собирается в скором времени жениться на ней. Девушка не любит его — она любит Энтони Хоупа, бравого моряка. Вышло так, что именно он помог Суини Тодду добраться до Лондона после того, как тот бежал с каторги. Простодушный молодой человек считал Тодда своим другом и поделился с ним своей сердечной тайной. Миссис Лавит намекает Тодду, что через Энтони он сможет воссоединиться со своей дочерью и все они заживут счастливо.

Благодаря стечению обстоятельств судья оказывается в руках у Тодда, но невольное вмешательство Энтони нарушает его планы; молодой человек, в восторге от того, что Джоанна согласилась тайно обвенчаться с ним, спешит поделиться этой новостью со своим товарищем. Все это слышит судья — он грозится запереть Джоанну в месте, где ее никто никогда не найдет. В ярости от того, что судья избежал возмездия, а Джоанна окончательно потеряна для него, Тодд клянется уничтожать всех, кто будет приходить к нему — все заслуживают смерти: одним она принесет долгожданное освобождение от страданий, а другим помешает дальше творить зло.

Замысел приводится в исполнение. Проблему избавления от мертвых тел предприимчивая миссис Лавит предлагает решить следующим образом: чтобы такое количество дарового мяса не пропадало зря, она будет использовать его как начинку для своих пирогов. Ее заведение начинает процветать и даже оснащается специальным приспособлением: прямо под креслом для клиентов в салоне Тодда устраивается люк, сквозь который очередной труп можно быстро и незаметно сбросить прямо в подвал, где находится пекарня.

Энтони, долго и безуспешно искавший, куда судья спрятал Джоанну, наконец нашел ее — девушка оказалась заперта в сумасшедшем доме. Юноша обращается к Тодду за советом — тот же радуется только тому, что, используя Джоанну как приманку, он сможет покончить с судьей. Он придумывает, как выкрасть Джоанну и посылает Энтони в сумасшедший дом, где она содержится, под видом парикмахера-скупщика женских волос — и предлагает молодому человеку сразу же привести Джоанну к нему, где, под крылышком миссис Лавит, девушка будет в полной безопасности, пока молодые не обвенчаются. Энтони мчится спасать Джоанну, а Тодд садится сочинять письмо судье — он сообщает Терпину, что его воспитанницу уже выкрали из сумасшедшего дома и теперь один он, Тодд, знает, где она находится.

Ничего не подозревающий Энтони приводит Джоанну, переодетую в матросское платье, в салон Тодда и оставляет ее там, с тем, чтобы заняться подготовкой их бегства во Францию. Спрятавшись в огромном сундуке, девушка оказывается свидетельницей убийства судьи, попавшегося на приманку. Одной из последних жертв Тодда случайно становится и сумасшедшая Нищенка, которая на протяжении всей истории то и дело появлялась на сцене, чтобы жалобным голосом попросить подаяния и тут же предложить себя самым вульгарным образом, делая очевидным свое ремесло продажной женщины. От руки Тодда едва не гибнет и сама Джоанна, которую он не узнал в ее маскарадном костюме — но в последний момент девушке удается вырваться и убежать.

Спустившись в подвал, Тодд застает там миссис Лавит, пытающуюся поскорее избавиться от трупов — и в первую очередь от трупа Нищенки. Суини впервые всматривается в лицо мертвой женщины и в ужасе узнает в ней свою жену. Миссис Лавит пытается оправдаться в его глазах — она никогда не говорила ему, что его жена, Люси, умерла. Но неужели ему приятно было бы узнать, во что она превратилась в его отсутствие? Миссис Лавит скрыла правду только потому, что сама любила его — и хотела быть с ним вместе.

За то, что миссис Лавит так жестоко солгала ему, Тодд бросает ее в раскаленную печь, и сам погибает под лезвием своей собственной бритвы. Прибежавшая по зову Джоанны полиция застает в подвале мрачного дома на Флит-стрит лишь груду мертвых тел и помешавшегося от ужаса подмастерья миссис Лавит — Тобиаса с окровавленной бритвой в руке…

Когда мюзикл был готов, его постановка была поручена Хэлу Принсу. В ходе предварительных показов текст был несколько сокращен; ради экономии времени пришлось пожертвовать некоторыми деталями. Так, судья в результате превратился в обычного «злодея» — его монолог Johanna, в котором он ужасается внезапно вспыхнувшей в нем страсти к своей приемной дочери, задуманный как покаянная молитва и сопровождавшийся самобичеванием в буквальном смысле слова, был вычеркнут. Была также и значительно сокращена красочная сцена состязания Тодда и его конкурента шарлатана-Пирелли — теперь они только брили своих клиентов, а в роли дантистов им выступать не приходилось.

Премьера мюзикла состоялась в театре Юрис (Uris Theatre) в Нью-Йорке, 1 марта 1979 года, после 19 предварительных показов, начавшихся еще в феврале. Роли исполнили Лен Кейрю (Len Cariou, Суини Тодд), Энджела Лэнсбери (Angela Lansbury, миссис Лавит), Мерль Луиз (Merle Louise, Нищенка), Сара Райс (Sarah Rice, Джоанна), Виктор Гарбер (Victor Garber, Энтони) и другие. Хореографом был Ларри Фуллер (Larry Fuller), костюмы были созданы Франни Ли (Franne Lee), а декорации — Юджин Ли (Eugene Lee). Спектакль был показан 557 раз и закрылся 29 июня 1980 года.

Мюзикл завоевал большое количество наград. В 1979 году он был номинирован на Тони в девяти категориях и победил в восьми из них («Лучший мюзикл», «Лучшее либретто мюзикла» — Хью Уиилер, «Лучшая музыка и текст» — Стивен Сондхайм, «Лучший актер мюзикла» — Лен Кейрю, «Лучшая актриса мюзикла» — Энджела Лэнсбери, «Лучшая режиссура мюзикла» — Харольд Принс, «Лучший сценический дизайн» — Юджин Ли, «Лучший дизайн костюмов» — Франни Ли). Кроме этого мюзикл отметили наградой Нью-Йоркского Общества Театральных Критиков (New York Drama Critics Circle Award).

Едва закрывшись в Нью-Йорке, спектакль открылся в Лондоне в королевском театре Друри Лейн (Theatre Royal Drury Lane). Премьера состоялась 2 июля 1980 года; было дано 157 представлений. Главные роли исполнили Денис Куилли (Denis Quilley, Суини Тодд) и Шейла Хэнкок (Sheila Hancock, миссис Лавит). Оформление и режиссура остались прежними. В Англии «Суини Тодд» получил следующие награды: London Standard Drama Award (в номинации «Лучший мюзикл»), награда Театрального Общества Уэст-Энда (Society of West End Theatre Award, в номинациях «Лучший мюзикл» и «Лучший актер мюзикла» — Денис Куилли). Летом 1984 года мюзикл был несколько раз показан в Хьюстоне (штат Техас), а осенью, в том же составе (Суини Тодд — Тимоти Ноулен (Timothy Nolen), миссис Лавит — Розалинда Элиас (Rosalind Elias)) — в Нью-Йоркской Опере. В 1985 году «Суини Тодд» был восстановлен в Англии (режиссером на этот раз был автор «прототипа» мюзикла — Кристофер Бонд), а в 1989 — в США (в версии Сьюзан Ейч. Шульман (Susan H. Schulman)).

Для телевидения и видео мюзикл был отснят в 1982 году в Лос-Анджелесе во время гастролей. В спектакле были заняты Джордж Херн (George Hearn, Суини Тодд), Энджела Лэнсбери (Angela Lansbury, миссис Лавит), Сара Вудз (Sara Woods, Нищенка), Бетси Джослин (Betsy Joslyn, Джоанна), Крис Гренендааль (Cris Groenendaal, Энтони), Эдмунд Линдек (Edmund Lyndeck, Судья), Кен Дженнингс (Ken Jennings, Тобиас) и другие. Существует аудиозапись мюзикла в исполнении оригинального бродвейского состава (1979), а также его концертная версия (Суини Тодд — Джордж Херн (George Hearn), миссис Лавит — Патти ЛюПон (Patti LuPone)), записанная вживую в Нью-Йорке в 2000 году.

В 2005 году «Суини Тодд» в постановке Джона Дойла (John Doyle) открылся на Бродвее.

В 2007 году вышла экранизация мюзикла Sweeney Todd, осуществленная режиссером Тимом Бертоном (Tim Barton). Главные роли сыграли Джонни Депп (Johnny Depp, Суини), Хелена Бонем-Картер (Helena Bonham Carter, миссис Лавитт), Алан Рикман (Alan Rickman, судья Терпин), Саша Барон Коэн (Sacha Baron Cohen, Пирелли), Джейми Кэмпбелл Бауэр (Jamie Campbell Bower, Энтони), Лора Мишель Келли (Laura Michelle Kelly, Нищенка) и Джейн Уайзнер (Jayne Wisener, Джоанна). Все актеры сами исполнили вокальные партии. Фильм собрал целый букет всевозможных кинонаград и только один «Оскар» — за лучшие костюмы.

В своем предисловии к изданному в 1991 году либретто мюзикла Кристофер Бонд возмущался тем, что некоторые люди считают произведения Сондхайма «бессердечными». «К их сведению», — пишет он, — «сердце — это большая и мощная мышца, перекачивающая кровь, орган, в высшей степени неподходящий для того, чтобы перевязать его розовой ленточкой. <…> И если в „Суини Тодде“ эта кровь порой черна от желчи, тем не менее она остается горячей, густой и бурлящей от жизненной энергии.»

Мюзикл «Cуини Тодд»
в Театре на Таганке

Второго июля 2016 года московский режиссер Алексей Франдетти представил первый акт мюзикла «Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит» на малой сцене Театра на Таганке в рамках проекта «Репетиции». Главные роли исполнили Петр Маркин, Екатерина Рябушинская, Дарья Авратинская, Теймураз Глонти, Анастасия Захарова, Сергей Ушаков, Никита Лучихин, Марина Антонова, Константин Любимов. Премьера на основной сцене Таганки состоится в январе 2017 года.

Суини Тодд — реальность и вымысел

С небольшой кражи и началось падение Суини Тодда. Ему пришлось провести пять лет в Ньюгетской тюрьме. Там он сговорился с одним из заключенных, оказывавшим другим узникам парикмахерские услуги, и поступил к нему в услужение. Выйдя из тюрьмы и став бродячим цирюльником, Тодд начал мстить обществу за свою жалкую жизнь; первую свою жертву, молодого джентльмена, он подстерег на углу у Гайд Парка… Со временем Суини Тодд смог открыть свой собственный маленький салон на Флит-стрит (в то время — район пьяниц, бандитов и гулящих женщин). Салон был оборудован люком-ловушкой, с помощью которого трупы жертв сбрасывались в подвал. Люди, приходившие к Тодду побриться, исчезали один за другим — иногда полиция даже допрашивала его как подозреваемого, но безрезультатно.

Миссис Лавит — по одним источникам носившая имя Сара, по другим — Марджери — также является реальным лицом, хотя известно о ней очень мало. Она действительно была любовницей Суини Тодда — и со временем завела пекарню для выпечения своих знаменитых пирогов. Останки жертв зловещая чета разбрасывала в катакомбах округи Флит-стрит. Однажды это было обнаружено, и миссис Лавит оказалась вместе с Тоддом в Ньюгетской тюрьме. Полностью признавшись во всем, женщина отравилась, а Суини Тодд предстал перед судом.

Исторический процесс состоялся в 1801 году. Как одно из свидетельств виновности Тодда, присяжным была представлена одежда жертв, найденная в его доме: ее могло бы хватить на 160 человек. В ходе судебного разбирательства Тодд был приговорен к повешению. Последними его словами перед вынесением приговора были: «Я не виновен!» 25 января 1802 года Суини Тодд окончил свою жизнь на Ньюгетской виселице.

(По материалам «Библиотеки преступлений»)