Тайна праздника железных птиц

1 августа в преддверии Дня Военно-воздушных сил России прошло мероприятие «Тайна железных птиц» в библиотеке-филиале № 4 Библиотека романтики и путешествий ГБУК г. Севастополя «РИБС», модернизированной в рамках реализации федерального проекта «Культурная среда» национального проекта «Культура».

С какого момента начинать верный научный отсчет истории авиации? С истории воздухоплавания, что началась в конце 18-го века с полетов на воздушном шаре? С первых монопланчиков середины 19-го века, что летали на двести метров – вокруг ратуши, вокруг церкви?.. С дирижаблей, что вошли в обиход уже в нашем столетии, но никак не напоминавшие современные «боинги»? Официально историю авиации отсчитывают примерно от Рождества Христова, приписывая ей около двух тысяч лет – от появления в арсенале изобретателей первых искусственных крыльев для полета.

На мероприятии гости узнали, что история возникновения праздника в России уходит корнями в начало прошлого века, когда император Николай II принял участие в торжествах, посвященных первой годовщине Севастопольской авиационной школы и первому выпуску офицеров-авиаторов.

12 августа 1912 года военный министр подписал приказ, в соответствии с которым все вопросы воздухоплавания и авиации передавались в ведение Главного управления Генерального штаба. Эта дата впоследствии была принята как день образования воздушного флота России. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 29.08.1997 предписано проводить праздничные мероприятия в День Воздушного флота России (третье воскресенье августа).

Участники обсудили документальный фильм «Воздушный транспорт», рассказывающий о разных видах летательных аппаратов (воздушный шар, дирижабль, вертолёт, самолёт, ракета и др.).

Наибольшую активность при ответах на ребусы, в которых были зашифрованы названия сказочных летательных аппаратов, проявили активные читатели библиотеки и постоянные участники организованных библиотекой мероприятий. На мероприятии гости пополнили свои знания об истории воздушного флота.

В проведении мероприятия использовалось новейшее мультимедийное оборудование.

Ксения Котова, заведующая библиотекой-филиалом № 4

Ответы

В народных эсхатологических легендах существовал прототип аэроплана — образ железной птицы: «Для умерщвления же людей живущих слетят находящиеся до сих пор на небе птицы с длинными железными клювами», — рассказывали крестьяне во второй половине XIX в.

В 1915 г. А. И. Кривощеков, встретивший войну в одной из казачьих станиц, указывал на эсхатологические интерпретации германской авиации оренбургскими казаками: «Раздавались голоса, что летательная машина не простой прибор-механизм, изобретенный человеческим умом, а что здесь не обошлось дело без дьявола, с которым немцы живут в большой дружбе давно. Старики принимали аэроплан за легендарную железную птицу, которая явится перед страшным судом и будет клевать православных».

От страха казаки рассказывали, что аэропланы видели над уральскими заводами. Причем аэропланам придумывали птичьи повадки: «Днем скрываются в лесах, а как ночь настанет, полетят на добычу». Старики рассказывали, что аэропланы могут опускаться на землю и оборачиваться людьми.

И. А. Бессонов указывает, что отношение к самолетам как железным птицам — предвестникам Апокалипсиса сохранялось на протяжении всего XX в., и находит истоки этого образа в саранче пророка Иоиля (чьи образы заимствовал Иоанн Богослов), которая со временем в лицевых апокалипсисах трансформировалась в антропоморфных птиц в русской книжной традиции.

Не случайно Н. С. Гончарова в наполненной апокалиптическими предчувствиями серии литографий «Мистические образы войны» изобразила битву аэропланов с ангелами (см. ил. 1). В пропагандистской открытке и лубке, изображавших сбитые немецкие самолеты, в качестве их «вины» указывалось, что эти машины, поднимаясь в воздух, оскверняют небо. Очевидно, что те же претензии солдаты могли предъявлять и русским аэропланам, которые точно так же ассоциировались с «железными птицами» апокалипсиса.

В сатирической открытке художника В. А. Табурина содержалось наставление летчику в виде поговорки: «Ни с небом, ни с ветром не дружись, а земли-матушки держись» (см. ил. 2). Близкий вариант содержится в словаре живого великорусского языка В. Даля: «С водою, с ветром, да с огнем не дружись, а с землею дружись: от земли вышел, земля кормит, в землю пойдешь».

Тем самым отношение к технике выстраивалось через традицию народной мудрости, что приводило к осуждению новых веяний эпохи. В этом также проявлялось столкновение традиционализма (архаичных представлений) и модерна (технических изобретений). <…>

Аэроплан стал символом опасности со стороны врага. Весьма своеобразно этот символ использовался в деревенских слухах; для деревни в условиях усиливавшейся социальной напряженности внутренний враг становился опаснее врага внешнего. Особенно остро складывались отношения крестьян с немцами-колонистами, чье хозяйство оказывалось более эффективным за счет внедрения машин и применения прочих достижений агронауки.

Крестьяне традиционно настороженно относились к технике, считая ее дьявольским изобретением, приписывая ей мистические свойства и желание погубить человека.

«Присмотрела себе машина хозяина: на, говорит, вот я, пользуйся. И давай машина работать, а хозяин ее умасливать. И так сколько-то времени. Отсытел хозяин, выгоду получил, жирком затянулся, — только и работы у него стало, что спит да со сна пальчиками шевелит. За те сонные пальчики и зацепила его машина», — рассказывали в народе.

В конфликтах помещиков, колонистов и крестьян часто звучала германофобская риторика, использовалась тема повального шпионажа всех этнических немцев. Ситуация усугубилась из-за начавшегося «машинного голода» ввиду прекращения поставок немецких и австрийских сельхозорудий (составлявших в 1913 г. более 40% от всей техники в России), а также сворачивания производства отечественных машин.

Современники отмечали, что особенно разительные отличия в механизации земледельческого труда касались Сибири: в то время как в одних районах применялись соха, косули, деревянные плуги и бороны, «в то же самое время вблизи, часто лишь в полусотне верст от сел с первобытным инвентарем, находятся местности, где в хозяйствах можно встретить новейшие марки нашего внутреннего, североамериканского и германского с.-х. машиностроения».

Традиционные способы обработки почвы, как правило, использовали старожилы, тогда как новоселы, колонисты экспериментировали с новейшей техникой. Наблюдая, как немцы механизируют свои хозяйства, крестьяне, опасаясь конкуренции, шли на хитрость — обвиняли колонистов в том, что они строят аэропланы.

Локальные конфликты иногда достигали центральных органов власти. Так, Департамент полиции МВД начал летом 1915 г. расследование относительно обвинений крестьян Воронежской губернии Новохоперского уезда в адрес немецкой колонии «Центральная», где якобы собирали аэропланы и летали на них по окрестностям губернии со шпионскими целями.

Подобные слухи появились осенью 1914 г. на базаре в сл. Бурляевке — весьма важное уточнение, так как базарные слухи, распространявшиеся неграмотными торговками, были одними из самых абсурдных, а также часто приводили к массовым погромам, потому что в условиях вздорожания продуктов базары и рынки аккумулировали протестную энергию обывателей.

Во время допроса свидетельницы, крестьянки хутора Петренково Феодосьи Черновой, выяснилось, что сама она ничего не видела, но слышала (от кого — не смогла вспомнить), что немец ее хутора Давид Тисен вез домой какой-то механизм, который крестьяне сочли за аэроплан.

Слухи вышли за пределы Новохоперского уезда и стали распространяться по Донской области и Тамбовской губернии. Появились новые свидетели, утверждавшие, что 16, 24 и 27 июля 1915 г. в полночь над колонией «Центральная» летал аэроплан и прожектором что-то высвечивал.

Начатое негласное расследование не смогло собрать даже косвенных улик, подтверждавших факт появления аэроплана, в результате чего в Департаменте полиции пришли к выводу, что «приведенные слухи умышленно распространяются некоторыми из бывших служащих у немцев окрестных хуторов, враждебно к последним настроенных за их плохое обращение с рабочими: плохо кормят, помещают в конюшнях и сараях и заставляют работать в дни православных праздников».

Тем не менее окружной атаман Хоперского округа Донской области полковник Груднев распорядился устроить повальный обыск у немцев под воздействием слухов о том, что «немцы привозят какие-то короба с вещами, что хутор Центральный охраняется, будто-бы, вооруженными людьми из немцев-же и, наконец, что немецкие хутора Новохоперского уезда имеют общение с жителями Хоперского округа».

Подобные конфликты вспыхивали во многих губерниях империи. Так, например, крестьяне Гжатского уезда Смоленской губернии с началом войны стали подозревать местного барона А. А. Остен-Сакена в шпионаже и создали о нем серию легенд: о строительстве им в своем имении подземных ходов и вылетавших из имения аэропланах.

В Пермской губернии пытались использовать слух об аэроплане для сведения счетов с братьями Каменскими, владевшими мельницей на Тисовском заводе. Местные крестьяне, которых, по-видимому, не устраивали цены на мельнице, донесли, что управляющим у Каменских состоит австрийский подданный Фердинанд Вальсер (полиция впоследствии выяснила, что это был вымышленный персонаж), который регулярно общается с иностранцами, а в лесу недалеко от мельницы якобы видели спрятанный аэроплан.

В апреле 1915 г. начальник Псковского губернского жандармского управления провел расследование относительно слухов о массовой скупке и вывозе из губернии в Германию хлеба и пришел к следующему заключению: «С возникновения войны среди местного населения Островского уезда циркулируют всевозможные слухи, которые поддерживаются с одной стороны благодаря невежеству населения, а с другой — подходящей почвой для этих слухов, так как владельцами мельниц в этом крае являются латыши — лютеране с немецкими фамилиями, которых местное население называет и считает немцами».

«Ходят слухи о прилетах немецких аэропланов и даже цеппелинов, которые якобы забирают хлеб, бензин и даже скот и увозят в Германию».

В Грайворонском уезде Курской губернии также циркулировали слухи о ночных полетах аэропланов. Спровоцировал их 75-летний крестьянин Иван Демченко, который рассказывал, что как-то ночью видел пролетавший высоко в небе огненный шар размером с луну, вернувшийся затем обратно.

Односельчане решили, что это был немецкий аэроплан, и тут же определили направление его полета — в имение Эмниха (единственного помещика той местности, носившего немецкую фамилию). Другой крестьянин Херсонской губернии на рассвете увидел в небе непонятный предмет, напоминавший повозку, и, хотя никогда не видел вживую аэроплана, смог его опознать по картинке.

Выдумки крестьян о встречах с аэропланами следует отделять от реальных историй, в которых, впрочем, также находилось место фантазии. Так, в одном из писем крестьянин рассказывал, как в их Луцком уезде над полем снизился неприятельский «аироплан» и начал расстреливать людей, которые бросились за подмогой к солдатам, квартировавшимся в их деревне, однако те, услышав шум мотора, сами разбежались.

Шум мотора встревожил также и стадо пасшихся неподалеку коров, одна из которых высоко подпрыгнула и сбила летающую машину: «вот одна корова напугалась хуже всех и как скочила на аироплан и спортила что то и он неулетел вот каким героем корова оказалась».

Эта вымышленная история про сбившую самолет корову, а также упоминание о похищении аэропланами скота может быть интерпретировано в контексте восприятия народом войны как противостояния техники и природы.

Слухи об аэропланах оборачивались массовыми фобиями даже в отдаленных от фронта участках, куда вражеские самолеты не могли долететь. Появлялись новые подробности: со временем стали говорить, что немецкие аэропланы воруют не только скот, но и баб. В некоторых оренбургских станицах бабы отказывались поодиночке ездить на пашни из-за страха перед похищением: «Как поеду одна, а вдруг раплан налетит да схватит. Пропаду ни за что».