Тофалария… По-разному её называют люди. Одни – краем возле самого неба, другие – сказочной страной, третьи – сибирской Швейцарией. Зимой этот горный край один, летом совсем другой. А ещё летом в Тофаларии можно побывать на суглане. Ежегодно в посёлке Алыгджер проходит фольклорный праздник «Аргамчы-Ыры», что в переводе с языка тофов означает «арканные игры».
Суглан – это день, когда в одном месте сразу собираются жители трёх посёлков: Алыгджера, Нерхи и Верхней Гутары. Этот общенациональный праздник раньше проводился раз в два года – съезжались родственники, друзья, многие из которых не виделись много лет. В старину в этот день заключались браки, велись деловые разговоры охотников, проводилась большая ярмарка, товары которой пользовались большим спросом у собравшихся. Суглан не проводился уже двенадцать лет, и в этом году к нему приурочили проведение фольклорного праздника «Аргамчы-Ыры». Помимо жителей Тофаларии, на торжественное событие съехались гости из администрации Нижнеудинского района, из Культурно-исторического центра и из Иркутского областного центра народного творчества и досуга. Конечно, все гости приехали не просто так – представители администрации привезли грамоты, подарки, работники культурных учреждений провели двухдневные мастер-классы для всех желающих. Знаменитый в наших краях Владимир Антипенко, лауреат премии губернатора в области культуры и искусства, признанный мастер и профессиональный художник, провёл учёбу по изделиям из бересты. Кстати, как сказал Владимир, береста в Тофаларии лучшая – экологически чистая, у неё особенный цвет и гибкость. Руководитель мастер-классов, Наталья Ленкова из Иркутска, сообщила, что задумка провести мастер-классы возникла не случайно – в рамках реализации областной программы «Сибирь мастеровая» до 2010 года предусмотрена поддержка народных мастеров Иркутской области, в частности этнокультурных центров. Для Алыгджерского центра уже закуплены швейные машинки, оборудование, ткани, бисер, замша – всё, что нужно для творчества. Накануне праздника жители Тофаларии, от самых юных до преклонного возраста, трудились в мастерских. На суглане можно было приобрести картины, украшения из бисера и кумланы – обереги из меха, приносящие счастье и удачу.
Многие представители смуглого тюркского народа предстали в национальных костюмах. Среди собравшихся можно было наблюдать даже настоящего шамана, правда, вот уже лет десять, как на пенсии. Этого милого и очень интересного старичка зовут Прокопий Унгуштаев. Шаман в отставке очень известная личность, он не только совершает обряды по заклинаниям на погоду, удачу для охотников, но и является сказителем национальных легенд и сказок, поёт тофаларские песни. Под завораживающие напевы и звуки бубна шаман Прокопий совершил обряд освящения места – сделал большой круг и разжёг огромный костёр. В это время гостям суглана раздали ленточки, чтоб те в свою очередь повязали их на священном дереве. За то время, пока счастливые обладатели ленточек завязывали три узелка, нужно было загадать желание – оно обязательно сбудется. В Тофаларии всё одушевлено. Недаром коренные жители верят, что повсюду: в каждой скале или маленькой речке, в долине или лиственнице – живут духи. Они следят за тобой и сразу видят, с какими намерениями ты сюда пожаловал…
После выступлений главы администрации Владимира Лобченко и заместителя мэра района Анатолия Козловского творческие коллективы всех трёх посёлков представляли свою территорию. Красочными танцами порадовал зрителей национальный ансамбль «Дыырак Ибилер», что в переводе означает «быстроногий олень». С помощью музыки и пластики тофаларские девушки рассказали легенду о чёрном орле и белой куропатке, показали театрализованный свадебный обряд и многое другое…
Мальчики из шумового ансамбля «Звуки тайги» доказали, что умеют не только играть на национальных инструментах, но и подражать голосам птиц и животных с помощью простого целлофанового пакета. Старейший житель Алыгджера Спартак Кангараев на тофаларском рассказал легенду о том, почему у кабарги хвост короткий. Во время его повествования многие зрители с удовольствием переводили его слова на русский. Значит, не забыт ещё родной язык тофов!
Выступила перед зрителями и родовая тофаларская община «Мадар» из Верхней Гутары. В их огромной семье двадцать семь человек. Они не только действительно являются друг другу родственниками, но и увлечены одним общим делом – сохранением национальных традиций. Как рассказала Лидия Речкина, председатель общины, они шьют коллекционную одежду в тофаларском стиле, принимают у себя туристов, держат лошадей.
Завершили праздник таланты из Нерхи. Кто-то из выступающих добрым словом вспомнил и Михаила Пугачёва – путешественника, знаменитого исследователя Тофаларии. В честь него планируют назвать одну из горных вершин. И это вполне заслуженно.
Национальные «арканные игры» существовали у тофов с древности. «Мэрген», то есть конкурс на самого сильного, смелого и ловкого, включил в себя скачки на лошадях, состязания по поднятию камня, стрельбу из карабина – всё это представляет собой захватывающее зрелище. Азарт игроков и переживания болельщиков оказались настолько сильными, что адреналин в крови сразу же повысился. В итоге почётное звание «мэргена» получил Анатолий Щукин из посёлка Верхняя Гутара.
Уже к вечеру народ немного поутих – все разбились по кучкам для продолжения праздника. Запахло бухлером – национальным блюдом, бульоном с мясом изюбря. Зазвучали то тут, то там задушевные песни. Ведь для многих это единственная возможность встретиться, пообщаться с родными или друзьями, отвлечься от повседневной суеты, выпить солёного чая с оленьим молоком и, конечно же, вспомнить свои корни.
А нам духи рек и гор благоволили ясное небо и удачный полёт на вертолёте обратно. Но ведь мы повязали ленточку на счастье, а это значит, что вернёмся в Тофаларию ещё раз.
Фото автора и Валерия КАМИНСКОГО
Суглан (Нижнеудинский район,Тофалария, Алыгджер)
Тофалария, Уда Саянская, Алыглдер, Ленты Джалама
Сугла́н — народное собрание всех таежных кочевых оленеводов и охотников Тофаларии. Большой суглан собирался в декабре. Малый суглан собирался в сентябре.
До 1920-х годов служил местом решения хозяйственных и административных вопросов. Проведение сугланов сопровождалось продажей пушнины, закупкой товаров для промысла, праздничными мероприятиями и религиозными церемониями.
В настоящее время сугланы носят характер этнокультурных мероприятий. На суглан тофалары собирались в 2012 году в Алыгджере.
Из дневниковых записей деятельности экспедиции Русина Сергея Николаевича::
» На торжественное событие прибыли друзья и знакомые многие из которых не виделись много лет. По кругу, в долине среди гор, под открытым небом, поставили чумы в виде стойбища с открытыми лабазами. В центре этого круга камень с рисунком летящего оленя, очень похожего на птицу. Рядом разведен костер — Хаптагай-Одо, он горел днём и ночью до окончания Суглана. Под веселые пословицы, шутки и поговорки Шуленга варит бухлером – Тофаларское блюдо, наваристый бульон с крупными кусками мяса изюбря. Угощают всех. Гости сыты, веселы и стараются хорошо выглядеть. На праздник все пришли в традиционной нарядной одежде украшенной амулетами.»
» За горячей чашкой солёного чая с оленьим молоком, хорошо общаться с родными или друзьями. Вспоминая охоту, горы, снежники, багульник. Опробовать охотничьи манки: берестяную конусную трубу на изюбра, двуязычковую пищалку из бересты на кабаргу, свисток из тальника на рябчика, трещотку. И слушая рассказы, под звуки задушевных песен тайги рассказать свои сказки о животных и предания о былых кочевых днях.»
» Охотникам и таежным оленеводам очень важно кочуя с домашними Северными оленями по труднодоступным горам Центральных Саян, в первозданном мире ощущать время бесконечным и неизменным и дарить друзьям амулеты обретения духовной силы, не забывая договориться о проведении будущего Суглана.»
Ссылки
- По материалам дневников деятельности экспедиции, 2012 г.
Примечания
За последнее десятилетие в этнокультурной жизни тофаларского народа произошли заметные изменения. В детском саду и в школе внедряется тофаларский язык, лингвистами разработана родная письменность, изданысловарь и букварь. В клубных учреждениях на сцену стали приглашать знатоков фольклора, создаются тофаларские ансамбли песни и танца, заказываются сценические костюмы с учетом национальной специфики. Каждое лето проводится большой национальный праздник «Аргамчи-Ыры».
Все это стало возможным после принятия в 1990 году постановления исполнительного комитета Нижнеудинского районного Совета народных депутатов и коллегии управления культуры Иркутского облисполкома «О возрождении и развитии национальной культуры Тофаларии». В приложении к этому документу был план первоочередных мероприятий, предусматривающий разработку положения и устава об Этнокультурном центре, проведение силами Областного центра народного творчества и досуга этнографических экспедиций по изучению народных праздников и обрядов, песенного и танцевального фольклора.
Первая экспедиция в Тофаларию отработала два полевых сезона 1990–1991 годов. В состав экспедиции вошли: методист по декоративно-прикладному творчеству Центра народного творчества Н. Ленкова, фотографы С. Падалко и С. Игнатенко, автор этих строк — этнограф и режиссер, научный сотрудник Центра. Общее руководство осуществляла В.Н. Старжевская, бывшая в то время заместителем директора Центра. Проделанная нами работа нашла отражение в материалах научных отчетов, в рекомендациях по кадровой политике, в решениях вопросов материально-технического обеспечения клубных учреждений. Была оказана методическая и практическая помощь в подготовке и проведении первого национального праздника «Аргамчи-Ыры».
В историческом прошлом, до принятия оседлости в 1927 году, кочевой народ, состоящий из пяти родов, вместе собирался лишь один раз в год — зимнее время, спускаясь в долину на административно-хозяйственный съезд, называемый «Суглан». Там охотники и оленеводы сдавали пушнину, закупали провиант, решали спорные вопросы.
Суглан как средство общения и форма объединения народа включал в себя элементы праздничной культуры. Здесь крестили детей по православной вере, совершались свадебные сговоры, устраивались спортивные состязания и веселые пиры.
С меньшим размахом проходила летняя встреча, когда пара близких родов собиралась со стадами оленей на пастбище в горных гольцах. Правда, эта встреча была продолжительней и разнообразней по содержанию отдыха. Там обязательно заводили круговую игру в аркан — «аргамчи». Ременный аркан объединял всех держащихся за него руками в общий круг. Под сопровождение песни стоящий в центре круга водящий должен был добежать до края и осалить кого-либо, кто и занимал его место. С движением водящего круг перемещался, увлекая всех в веселое кружение.
Так было в прошлом. Сегодня тофалары проводят летний праздник под названием «Аргамчи-Ыры», что означает «Арканьи игры». Праздник этот устраивается и проводится по определенному плану и заранее детально выработанной программе. Вот как выглядел рабочий документ о проведении первого фольклорного праздника Тофаларии.
- Цели и задачи: праздник проводится в целях возрождения народной культуры, развития самодеятельного творчества, физической культуры и культуры общения в сфере досуга населения Тофаларии.
- Сроки проведения: праздник проводится в летние дни, 6–7 июля 1991 года в поселке Алыгджер.
- Участники праздника: в празднике принимают участие делегации от трех поселков Тофаларии в количестве 24 человек разного возраста, в том числе: официальная делегация — три человека, художественный коллектив и спортивная команда.
- Порядок проведения: программа праздника предусматривает этнографический конкурс, смотр фольклорных коллективов, спортивное состязание по национальному многоборью на звание «Мэргэн Тофаларии».
- Программа этнографического конкурса: устройство чума, устройство очага, приготовление национального блюда, выставка предметов быта (одежда, обувь, головные уборы, украшения, утварь домашнего обихода, работы мастеров декоративно-прикладного искусства).
- Программа фольклорного конкурса: исполнение народных песен, танцев, былин, сказаний; показ и разучивание национальной игры; показ обряда (по выбору).
- Программа спортивного конкурса: национальное многоборье: борьба — «Хуреш», бега на оленях — «Маргыш», стрельба в цель, метание аркана — «Соотуг», поднятие тяжести, камня по затесам — «Мерклер таш», товарищеские встречи по футболу, волейболу, легкой атлетике, эстафета-бег 4 х 100 метров.
Критерии оценок конкурсов: этнографический конкурс — владение традиционными навыками; фольклорный конкурс — исполнительское мастерство, знание фольклора, владение языком; спортивный конкурс — спортивные достижения. Конкурсы оцениваются по пятибалльной системе. Командные места определяются по сумме баллов по отдельным конкурсам.
Коллективы-победители и победители в индивидуальном состязании награждаются призами оргкомитета.
Оргкомитет принимает все решения, ведет подготовку праздника, обеспечивает финансирование, проводит работу по благоустройству территории, организует перевозку участников вертолетами, обеспечивает размещение гостей и правопорядок. Координаторами и исполнителями проекта праздника являются работники учреждений культуры района.
Приводим сценарный план того, самого первого праздника в 1991 году, на котором мы присутствовали. Местом проведения праздника служила большая поляна у опушки леса на краю поселка. Это место, по замыслу организаторов, носило условное название «стоянка». Собравшуюся публику приветствовали и поздравляли представители власти. Под звуки «мургу» (охотничья труба-манок) съезжались делегаты от трех поселков и у могучей лиственницы (условное название «шаман-дерево» или «священное дерево») совершался обряд дарения «хозяина» этих мест (подвязывались разноцветные лоскутки). Старейшина зажигал костер и исполнял песню освящения огня. Затем начиналась концертно-конкурсная программа, которая велась на русском и тофаларском языках. Звучали народные песни на тофаларском языке: «Спускаясь по Додоту», «Летняя стоянка» и др. Исполнялись эстрадно-хореографические номера: «Танец оленей», «Солнечный луч и подснежники», «Легенда о черном орле», «Танец зайца». Тут же рассказывались сказки: «Медведь и собака», «Почему медведь спит», «Почему бурундук полосатый». Загадывались загадки, разыгрывались сценки, пелись тофаларские частушки. Программа завершалась игрой в аркан — «аргамчи», которая объединяла всех присутствующих в общий круг.
После двухчасового перерыва на обед начинались спортивные состязания по национальному многоборью на звание «Мэргэн Тофаларии».
В бегах на оленях — «Маргыш» — задействовано не более шести оленей, отобранных в стаде. Бегают верхами на седлах с подстилкой. Дистанция 500 метров. Кто быстрее пройдет расстояние, тот и победитель.
В стрельбе из карабина по мишени на расстояние в 100 метров все стрелки становятся за барьер и стреляют поочередно. Каждый делает по три зачетных выстрела. Победитель тот, кто больше выбьет очков.
В борьбе «Хуреш» участников разбивают по парам для единоборства. Борцы сходятся, «пробуют» друг друга, хватая за руки, пытаясь обхватить шею, применяют вольные приемы, захват руками головы, ноги и ряд других приемов. Побежденным считается тот, кто первым упадет на землю. Когда все пары переборолись, победители продолжают борьбу между собой на первенство.
Состязание по поднятию тяжести — «Мерклер таш» — проходит у подножия крепкой лиственницы. Поднимается каменный валун весом около 70 килограммов. Валун нужно оторвать от земли, высоко поднять на вытянутых руках и опустить на ствол дерева, оставив след от удара. На эту отметку ориентируется следующий участник. Трое отличившихся продолжают состязаться между собой на первенство.
После награждения призами и подарками победителей спортивного конкурса и после перерыва участники продолжают праздник у конкурсных чумов, где угощают национальными блюдами, сваренными здесь же, на костре, мясным отваром «бухулёр», печеными лепешками, шашлыками. Праздник завершался в сумерках у большого костра, где продолжалось уже неформальное общение молодежи.
Оценивая сегодняшнее состояние празднично-игровой культуры тофов, необходимо иметь в виду, что экономическая ситуация последних лет внесла свои изменения в праздничный процесс. С ликвидацией коопзверопромхоза праздник потерял своего главного спонсора. Дороговизна авиа перевозок заставила отказаться от формы представительного съезда, и праздник проводится, что называется, местечково, по поселкам. Некогда большое стадо оленей в 1500 голов теперь едва насчитывает 300 животных, и на бегах стали использовать лошадей.
Но несмотря на качественный спад, праздник продолжает возбуждать интерес населения, внося все-таки большое оживление в монотонную жизнь тофов. Он по-прежнему объединяет население, обращая его внимание на возрождение и развитие собственной национальной культуры. Люди продолжают участвовать в художественной самодеятельности, растет число творческих коллективов. Этот процесс затрагивает даже детей раннего возраста. Как отрадный пример можно привести работу детского сада поселка Алыгджер, где ведется курс по народоведению и проводится детский праздник «Аргамчи-Ыры».
Александр Дмитриевич Назаркин,
научный сотрудник Областного центра
народного творчества и досуга, г. Иркутск
Журнал “Тальцы” №1 (20), 2004 год
В Верхней Гутаре Нижнеудинского района лишь семья Валерия Холямоева занимается оленеводством — некогда основным видом деятельности тофов
Заключение. Начало в № 27 и № 28
— У нас и тофов-то настоящих почти не осталось. Ну какие они тофы, если не знают, с какого края к оленю подойти? Язык забыли… Сейчас только Наталья Мехонцева и Виктор Николаевич, фамилию его запамятовал, он в Нижнеудинске в доме для престарелых живет, вот они могут говорить. Остальные в лучшем случае что-то понимают, а сказать уже ничего не могут. Беда в том, что жить стали одним днем, законов не соблюдают. Набрали драндулетов и шастают по чужим тайгам (ударение на первом слоге. — Авт.), бьют зверя почем зря, некоторые по 10—12 голов добывают, берут «Бураны» — и снова за зверем. Куда это годится? Оголодали? Нет, скорее обнаглели без меры.
Валерий Николаевич махнул рукой и надолго замолчал, видимо, давая возможность осмыслить слова, оценить масштаб трагедии.
Суглан: от забывчивости «лечили» розгами
В старину все спорные вопросы решали на суглане, там же забывчивых, кто заходил на чужой участок, «лечили» розгами.
Сам Валерий Николаевич не помнит, как проходил всеобщий годовой съезд тофов. По рассказам его бабушки Елизаветы Петровны и дедушки Александра Александровича, на суглан, который проходил в верховье Уды, старались попасть даже из самых дальних стойбищ. У некоторых дорога занимала больше недели. Каждый собирал привезенную с собой юрту, в итоге временные жилища образовывали большой круг, внутри которого горел костер Хаптагай-Одо. Современные АргамчиЫры, или Арканьи игры, которые проводятся ежегодно в Алыгджере, — бледное подобие настоящего суглана. Вот как описывал праздник оленеводов известный этнограф Бернгард Петри, побывавший у тофов в 1925 году:
«Целый год карагас кочевал, промышлял, сколько испытаний он вынес за это время, и теперь, когда он приезжает на суглан, хочет отдыхать как барин… «Довольно я в тайге дрова рубил — здесь гулять буду, отдыхать надо. Найму русского дрова рубить». И действительно нанимает русского. Суглан — это праздник, большой и единственный в году. В этот праздник гулять надо. Если не гулять, то когда же веселиться, если не на суглане?
На суглане едят сильно. Варят мясо — много, полные котлы. Целый день жуют сушки, сосут сахар и конфеты, пьют в изобилии густой чай. На суглане карагас не настоящий, на суглане он праздничный, он нарядный, он сытый, он пьяный. На суглане карагас курит обязательно папиросы. По вечерам у костра звучали песни (ыр), которые исполнялись не только соло, но и хором. Все были веселы, порой и пьяны, дружно и миролюбиво беседовали. Играл нанятый из русских гармонист, молодежь плясала…»
Почему карагасы стали тофами
Праздник продолжался примерно неделю, потом оленеводы возвращались в свои стойбища, везли муку, сахар, табак, порох.
Однако не все приезжали домой с товаром — многие с долгами.
Как на любом массовом мероприятии, на суглане помимо честной публики присутствовали жулики всех мастей. Две категории выделялись особо — это самогонщики и карагасники. Первые готовили в тайге спиртное, поили охотников, загоняя их в долги. Вторые вели беспатентную (самовольную) торговлю, также обманывая промысловиков. Тем и другим строжайше запрещалось присутствовать на празднике. Вероятно, из-за неприятных ассоциаций с торгашами с 1930 года карагасы стали называть себя тофа (человек), а прежнее название постепенно стало использоваться по большей части в негативном, оскорбительном контексте.
— У деда с бабкой было 11 детей, но многих покосила оспа, — вспоминает Валерий Николаевич. — Держали коней, оленей. Самым богатым считался некий Николай Николаевич, имевший 300 оленей. Тофы подозревали, что в нем намешана цыганская кровь — слишком оборотистым был мужик.
Хорошо запомнил, как бабушка рассказывала о рыбной ловле, когда использовали вместо лески конский волос. Мужики охотились, используя лук и стрелы. Дай сейчас мужику лук — он с голоду помрет: мяса не добудет, да и зверь пуганый пошел. Стариков давно нет, спросить не у кого. А если и дальше так дело пойдет, то забудут, как олени выглядят.
— Может, не все так безнадежно? Серафим мне говорил, что намерен заняться охотой и оленеводством. Как вы к этому относитесь?
— На Серафима вся надежда. Его на оленя посадили в два годика, еще подушками обкладывали, чтобы не ушибся, с тех пор он с нами. Многое умеет и знает, но не справиться ему одному, напарник нужен, а где его взять? Дружок Генка не собирается здесь работать, может, подыщет кого… Оленями надо заниматься, работать по-настоящему, а надеяться лишь на добычу зверя и пушнины не получится — год на год не приходится.
Проверка тайгой
Много лет общения с коренными народами не перестаю удивляться, насколько тофы и эвенки непритязательны в быту, но рациональны и требовательны в тайге, причем ко всем — напарнику, собакам, лошадям, оленям. Никто не станет в лесу держать рядом с собой нахлебника, дармоеда, неважно — человек это или животное. Человек уходит сам или его выгоняют. С четвероногими поступают жестче. Неоднократно слышал, как охотник не задумываясь, прямо на тропе убивал собаку, отказавшуюся идти за зверем, струсившую перед крупным хищником. Если пес сдуру начинал жевать добытую хозяином белку, соболя, его незамедлительно ждала как минимум порка. Свежесрубленные лапы ели вместо розог «объясняют» более чем доходчиво. В тайге нет такого понятия, как жестокое обращение с животными, ибо просто так, от плохого настроения, никто не станет изгаляться над животинкой. Работает собака по зверю, значит, будет жить, нет — пустят в расход. У трусливой собаки мало шансов просто сбежать от хозяина — например, в деревню: по дороге ее, скорее всего, сожрут хищники. Зато хороший пес ценится высоко, наравне с лошадью, карабином. За его потомством приезжают промысловики из других областей. Преданного четвероногого друга охотник будет кормить до самой старости, даже когда тот перестанет что-либо добывать, из уважения, потому что за много лет он воспринимает его практически как товарища. Мне рассказывали случай, когда охотник едва не отморозил ноги, потому что портянками обмотал пса, разорванного клыками кабана-секача, и нес его несколько часов до зимовья. А потом пообещал коллегам половину добытой за зимний сезон пушнины за аналогичного пса.
В деревне с охотничьими собаками случается метаморфоза — от безделья они звереют: инстинкты остались, а объекта добычи нет. Близ Гутары три кобеля набросились на оленя, принадлежавшего Валерию Николаевичу. Животное от неминуемой смерти спас мужчина из местных, топором разогнав собак. Больше месяца Холямоев пытался вылечить оленя — бесполезно, и теперь намерен предъявить хозяевам трех псов счет в 40 тысяч рублей.
В ожидании пастухов
Считается, что иностранцы строят планы на два-три года вперед. Перспективы соотечественников нередко ограничиваются несколькими месяцами, при этом мы способны переиначить график буквально за несколько часов. Тофалары, как мне показалось, не планируют работу совсем, конкретно оленеводы действуют по обстоятельствам.
Когда я спросил о сроках перекочевки на гольцы, ответ Валерия Николаевича несколько озадачил:
— Так пастухи в этом году, похоже, проспали, ждем, а их все нет и нет.
Я было раскрыл рот, чтобы уточнить, о ком идет речь, если Серафим и Геннадий в этом статусе пока не рассматриваются.
Следующая фраза Холямоева запутала версии окончательно:
— Вчера двое проползали полдня, а сегодня и не слышно их.
Как вариант — решил, что речь идет о неких напарниках, которые в силу определенных причин оказались неработоспособны. Но непонятно было, когда они пришли из Гутары и где находились все время, пока мы жили на стоянке.
— Вон, ползают молча, не жужжат, холодно им еще, — Валерий Николаевич показал на окно.
Оказалось, что пастухами он называет паутов, от активности которых напрямую зависит график сезонных кочевок.
Тем не менее подготовка к переходу началась на следующий день, когда из деревни вернулась молодежь. Валерий Николаевич с братом Вячеславом, навьючив оленей, увезли в сторону заснеженных вершин основную часть груза. До вечера им предстояло отремонтировать юрту и вернуться к стоянке. Мы взялись перетаскивать и укладывать в лабаз вещи и продукты, которые будут востребованы осенью. Среди прочего во временное хранение попал и радиоприемник. В избушке в итоге останется набор уставшему путнику: немного крупы, соль, спички, дрова, оленья шкура на нарах и записка (стиль и пунктуация сохранены): «Всем кто проходит здесь. Просим не пакастить и ничего не брать это закон тайги. Коней в загон не загонять и не привязывать он весь гнилой. Халямоев».
Сухие только паспорт и билет
В тайге все передвижения измеряются не километрами или часами, а переходами. От Верхней Гутары нас разделял один переход, поскольку уже несколько дней стояло сухо, мы надеялись переправиться через Морхой с первого раза. Однако едва двинулись в путь, как заморосил дождик.
Добравшись через три с половиной часа до крутого берега, облегченно вздохнули — вода была светлой. Русло форсировали без подготовки, потому что, по словам проводников, уровень Морхоя кардинально меняется в течение 10—15 минут. Тогда пришлось бы ночевать сидя под пихтой — спасительная избушка находилась на другом берегу.
Через четыре часа мы развешивали мокрые вещи в доме Серафима, сухими оставались лишь паспорт и билет на обратную дорогу.
Баня — территория крайностей
Ни один журналист не описывает командировку «от порога до порога». Тем менее водное приключение, уготованное напоследок, не могло остаться в блокноте. В ситуации, когда ты не можешь улететь в течение нескольких дней и перспективы абсолютно не ясны, короткий эпизод обрел почти сакральный смысл.
Над Гутарой моросил мелкий дождик. Сидя на берегу под пихтой, я прикидывал свои шансы оказаться дома хотя бы к понедельнику.
— Эй, мужик на камне! Да, ты… Хочешь в бане попариться? Тогда подходи.
Недельное шатание по тайге без привычных водных процедур мгновенно дали о себе знать, едва услышал ключевое слово «баня».
В парилке не принято спрашивать о должностях и званиях. Два ковшика выплеснули на камни молча, стало по-настоящему жарко.
— Иван, — протянул распаренную руку хозяин.
А потом, выглянув в предбанник, обратился к сыну:
— Ростик, беги к мамке, пусть еще одно полотенце отправит. Горячий пар и холодный морс неожиданно подвигли к философии. Выходило, что русская баня — территория крайностей: сначала хочется посидеть в жаре, потом тянет окунуться в холодную воду, потом снова бежишь к горячей каменке. Наверное, тофы потому не любят баню, что не приемлют крайностей.
Мои философские размышления вслух поддержал Иван (он работает кочегаром в школе, женат, воспитывает сына):
— Когда дело не склеивается, надо идти в баню. Помоешься — голова уже по-другому соображает. Пойдем, воздухом подышим, потом еще раз попаримся.
После парилки подмывало нырнуть в Гутару, но на берегу появилась молодая женщина, катившая тяжелую тележку мокрого белья.
— Настя, полоскать идешь?
— А ты не видишь?
— Только ты сюда не ходи — мы голые…
— Ага, больно надо, че я там не видела! Тогда вы в Гутару не прыгайте…